Реалист фантасмагории повседневности

Эфраим Кишон.

Семейная книга.

М. – Иерусалим : Мосты культуры (Гешарим), 2002. — 493 с.

Александра Гордон

Иногда творчество автора не имеет ничего общего ни с его внешним обликом, ни с биографией. В этом мы убеждались не раз. Зощенко в жизни был человеком очень и очень грустным, Фет – убежденным крепостником. И вот бывший узник фашистского концлагеря, видный член венгерской партноменклатуры становится самым популярным в мире израильским писателем и юмористом.

Главный герой его коротких рассказов – обыкновенный обыватель, ничего общего не имеющий ни с полумифическими фигурами вроде барона Мюнхгаузена, ни с Бовой-королевичем, ни с Али-Бабой. Что не мешает описанным Кишоном приключениям, которые время от времени случаются с ним самим и его домочадцами, пользоваться широкой известностью в различных общественных кругах. И книги Кишона переводят практически на все языки, и они порой выдерживают до двадцати изданий.

Наверное, секрет его успеха – в умении рассказать о злоключениях взрослого человека с детской непосредственностью и весельем. Этому соответствует такое, например, начало: «Было десять с четвертью вечера. Папа с мамой ушли в кино и оставили ребенка на попечении опытной нянечки». Так же, как и стремительное развитие действия, и чаще всего неожиданно расставляющая все точки над «i», резко меняющая дальнейшую жизнь героя концовка.

Нельзя не заметить, что Кишон, будучи штатным фельетонистом известной израильской газеты «Маарив», подобные композиции вынужден был придумывать каждый день. И вот, рассказывая о похожей на потоп утечке воды в подвале, о неожиданном и фатальном исчезновении в самый разгар ремонта мастера-монтажника, о напоминающих землетрясение грохоте и шуме, издаваемых с раннего утра сборщиками мусора, писатель, как и подобает истинному израильтянину, виртуозно сочетает в своем стиле библейские реминисценции с современным слэнгом, реалии современной израильской жизни – с фантастикой и гротеском. Вот пример.

«Картины в нашем доме прибиты гвоздями к потолку наподобие фресок Микеланджело в Сикстинской капелле. В стратегических точках квартиры на высоте два метра натянуты канаты, и на них безмолвно висят различные следы нашего бегства. Телефон установлен на верхней площадке алюминиевой лестницы, купленной специально для этого. Едим мы на шкафу, среди облаков».

Так описал Кишон образ жизни родителей чересчур энергичной и смышленой юной особы. Да, в своих маленьких шедеврах он никогда не возвышается до уничтожающей сатиры Зощенко или печальной мудрости Маламуда и О. Генри. Но в бесконечно любимых им «коррумпированных маленьких звездах на семейном небосклоне» каждый из читателей легко узнает своих собственных родных. Разве вам не приходилось злиться на себя или свою прекрасную половину из-за затянувшихся до бесконечности сборов на вечеринку? Или негодовать по поводу чрезмерного пристрастия к сериалам своих родных? Либо все выше и выше «поднимать уровень жизни» в полном смысле этого слова из-за подрастающих в доме маленьких детей?

При этом «сознательно самоуничижающиеся перед своими чадами родители», верховодящие в доме няни, сменяющие друг друга бесконечно длящиеся праздники и несговорчивые работники сферы услуг – все это сообщает повествованию специфически израильский колорит. Тот, что уже знаком сегодняшнему российскому читателю по юмористическим рассказам Дины Рубиной. Она, очевидно став в многочисленный ряд почитателей творчества Эфраима Кишона, подобно ему эмигрировав из страны, где родилась и выросла, стала писать рассказы примерно в том же ключе.