[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АВГУСТ 2002 АВ 5763 — 8 (124)
ДВЕ СЕСТРЫ
Мирра Аспиз
Дочери весьма популярного в свое время витебского врача-терапевта, потомственного почетного гражданина города В.И. Идельсона, оставили след в отечественном искусстве. Старшая, Александра – актриса, режиссер и театральный педагог, а младшая Раиса – художница и поэт.
Известны они и тем, что были женами крупных деятелей: Александра была замужем за А. М. Грановским – основателем еврейского театра в России, а Раиса – женой художников: Р.Р. Фалька, а во втором браке – А.А. Лабаса.
Обе сестры получили прекрасное домашнее образование. Мать их, Жаннета Моисеевна Баркан, происходила из богатой немецко-еврейской семьи льноторговцев. Она окончила в Германии высшее учебное заведение и преподавала английский язык в немецкой гимназии в Берлине, где и встретилась с будущим мужем, когда он учился там в университете. Прекрасным знанием немецкой литературы сестры обязаны матери. В раннем детстве у них была учительница французского языка, и они свободно говорили по-немецки и по-французски еще детьми.
А.В. Азарх-Грановская. 1979 год.
Рассказ об их судьбах начнем с Александры. Родилась она в 1892 году. В семнадцать лет окончила в Витебске гимназию и, как многие тогда еврейские юноши и девушки, для которых российские высшие учебные заведения были малодоступны из-за пресловутой «процентной нормы», поехала учиться медицине сначала в Бельгию, в Брюссель, а в 1913 году перевелась в Париж. Через год приехала на каникулы домой повидаться с родителями, и там, в Витебске, ее и застало начало первой мировой войны. Возвратиться во Францию было уже не суждено. В 1915 году Александра поступила в Петрограде в основанный В. М. Бехтеревым Психоневрологический институт. В том же году произошло ее знакомство с молодым режиссером Александром Михайловичем Грановским. Это и определило всю ее дальнейшую жизнь. Через два года они поженились, и вскоре после февральской революции выехали за границу. В 1919 году они возвратились в Петроград. После посещения театров Швеции, Дании, Норвегии, находясь в кругу интересов мужа, Александра и сама заинтересовалась театром. Она решает посвятить свою жизнь театру.
Однако сразу попасть туда ей не удалось. Пришлось работать в военном комиссариате, где она переводила с разных иностранных языков газетную информацию и радиопередачи. Однажды, возвращаясь с работы, она встретила знакомую А.И. Раеву, занимавшую пост комиссара еврейского отдела петроградского комиссариата по делам национальностей (существовали и отделы других национальных меньшинств). Та сказала, что они ищут режиссера еврейского происхождения. Узнав, что Грановский - еврей (его настоящие имя и фамилия – Авроом Азарх), Раева попросила, чтобы он незамедлительно пришел в комиссариат. Результатом стала договоренность о том, что А.М. Грановский возглавит еврейскую театральную студию...
Р.В. Идельсон. 1968 год.
Ему была предоставлена полная свобода во всех начинаниях – подбор преподавателей, выработка учебной программы, набор учащихся. Для студии была снята квартира на Фонтанке возле Аничкова моста. Повесили объявление: «Открывается Петроградская еврейская театральная студия. Приглашают молодежь, желающих работать и учиться в этой студии. Условия: не старше 26 лет и никогда нигде не учившиеся театральному искусству». Грановский считал, что должен принимать только сценически «чистых» учеников и принципиально отказывал тем, кто уже был связан с театром и, по его мнению, был им неисправимо «испорчен».
Александра Вениаминовна вспоминала: ей тогда казалось, что вообще никто и не обратит внимания на невзрачное объявление о приеме в студию. Но пришло много молодых, и среди них – студент последнего курса юридического факультета, впоследствии известнейший артист Соломон Михоэлс. На вступительном экзамене он читал стихотворение Хаима-Нахмана Бялика и отрывок из его прозы. Грановский был очарован и спросил, почему он до сих пор не пришел в театр?
Оказалось, он показывался режиссеру А.Я. Таирову, который сказал: «Вы умный человек, культурный и понимаете сами, что никогда вам не быть актером. Будьте адвокатом. У вас прекрасное слово, прекрасная речь». Интересно, что и В.Г. Сахновский – режиссер, теоретик театра, также вынес ему безнадежный приговор: «С вашей внешностью сцена для вас совершенно закрыта». Не окончив университета, Михоэлс полностью погрузился в работу студии. Здесь он и определился как замечательный самобытный актер. В эту студию одновременно с Михоэлсом была принята и Александра Азарх-Грановская.
Еврейская студия располагала обширным репертуаром. Он включал и переводы на идиш почти всех значительных произведений классической европейской драматургии – Шекспира, Лессинга, Шиллера и других, а также и пьесы современных авторов, в частности из русских – Горького и Андреева.
В 1920 году Еврейская студия переехала из Петрограда в Москву и была реорганизована в Государственный еврейский камерный театр (ГОСЕКТ), с 1925 года – Государственный еврейский театр (ГОСЕТ). Художником был приглашен М. Шагал (позже художниками театра были И. Рабинович, А. Тышлер, Н. Альтман).
Александра стала актрисой этой театра. Особенно блистала она в пьесе Шолома Аша «Б-г мести» (режиссер Грановский), где С. Михоэлс был в одной из главных ролей, а она играла одесскую проститутку Манку. После просмотра этой пьесы известный театровед А. М. Эфрос сказал в ее адрес: «Вот это актриса»!
А.В. Азарх-Грановская и А.М. Грановский. 1917 год.
Интересны воспоминания самой Александры Вениаминовны[1], связанные с ее игрой в этой пьесе вместе с Е.Б. Эпштейн: «Мы играли с ней в очередь: или я нищую, а она проститутку, или я играю проститутку, а она нищую. И вот в один прекрасный день прихожу я в театр гримироваться нищей, меня встречает помощник режиссера, страшно взволнованный, и говорит: “Александра Вениаминовна, ведь вы поздно”. Я говорю: “Почему? Я нищей гримируюсь как раз к своему выходу”. – “Вы играете Манку”! Я говорю: “Как? Не моя очередь”. Он говорит: “Сегодня смотрит Станиславский, Грановский распорядился: вы идете”. Б-же мой! Вторая актриса рыдает: “Вот видите, всюду... жена Грановского играет...”. Ну, и я понравилась Станиславскому. Станиславский дал отзыв великолепный о Михоэлсе, потом обо мне. Так что это вот были такие радости, которые я забыть не могу». Станиславский отметил и игру Александры Вениаминовны в спектакле по «Мистерии-буфф» Маяковского.
В 1927 году она выехала с театром на зарубежные гастроли – в Германию, Францию.
Отношение критики к ГОСЕТу стало меняться в конце 1920-х годов. Все чаще звучали упреки в безыдейности репертуара, в отсутствии в нем пьес, отражающих советскую действительность. Театру ставили в вину предполагаемое превышение гастрольного бюджета, а также самовольное заключение договора на предстоящие гастроли в Америке, хотя еще до отъезда труппы в Европу об этом были публикации в газетах. Грановскому было предъявлено требование немедленно возвратиться в Россию. Вероятно, предвидя, что его ожидает, он принял решение остаться во Франции. ГОСЕТ в конце 1928 года вернулся в Москву без своего главного режиссера. Александра Вениаминовна осталась с мужем.
В последние годы пребывания в Париже она работала в «Театре интернационального действия», директором которого был Леон Муссинак – историк театра и кино, режиссер. Александра Вениаминовна не только играла, но и участвовала в переводе на французский пьесы Вс. Иванова «Бронепоезд 14-69» и была режиссером постановки. «Для меня это был первый блин, который я пекла, режиссерский», – вспоминала она. Первая советская пьеса, которая шла в Париже, пользовалась огромным успехом.
В 1933 году, получив из Москвы известие от сестры Раисы о ее беременности, Александра Вениаминовна возвратилась в Россию. А.М. Грановский скончался в Париже в 1937 году.
В Москве Азарх-Грановская преподавала актерское мастерство в еврейской театральной школе при ГОСЕТе, а потом заведовала там кафедрой актерского мастерства. Через два года после возвращения Александра Вениаминовна по дороге домой из театра попала под трамвай и осталась без ноги. «А потом работала на протезе. За мной присылали машину», – вспоминала она. Естественно, ее волновало, как она будет справляться с движением на сцене: ведь без ноги не могло быть и речи о показе. Она была упорна: «Это заставило меня придумать путь, как объяснить необходимость того или иного движения, в том или ином ритме, в зависимости от той или иной исполняемой роли, от поставленной задачи только словами, но настолько ясно, чтобы меня понимали, чтобы это могло заменить показ». И это удалось! Она выпустила четыре спектакля (в том числе «Семья Оппенгейм» и «Блуждающие звезды»), обучила множество актеров, затем работавших в разных городах страны. Из малопросвещенных, молодых провинциалов студия готовила образованных, культурных артистов. Часто ее ученики собирались у нее дома: пели, декламировали стихи, играли. Она жила искусством – ее всегда интересовали театр, живопись, поэзия, музыка. Умело, с любовью передавала свои знания.
16 октября 1980 года Александру Вениаминовну ограбили. Из ее квартиры грабители унесли три картины Р. Фалька и одну Ю. Пэна. Она очень тяжело переживала это и 6 ноября скончалась, не дожив до 89 лет.
Р. Фальк. Портрет А.В. Азарх-Грановской. 1929 год.
Теперь о другой дочери врача В.И. Идельсона – Раисе. Она была на два года моложе сестры. Внешне совершенно разные – Александра в родню отца, – по ее словам, «вся семья была такая: что-то рыжие все, светлые, и какой-то удивительно не еврейский тип», Раиса была похожа на мать – брюнетка. Все считали ее очень красивой.
С семилетнего возраста Раиса начала писать стихи и писала их всю жизнь, как говорится, «в стол». Наряду с гимназией посещала «Училище живописи, рисования Ю. Пэна», в котором в то же время брал уроки и будущий знаменитый художник Марк Шагал. Учитель влюбился в свою шестнадцатилетнюю ученицу и написал ее портрет с кошечкой на коленях, назвав его «Две кошечки».
Шагал всегда с благодарностью вспоминал своего первого учителя, родоначальника известной «витебской школы». Он писал ему: «Какая бы крайность ни кинула нас в области искусства далеко от Вас по направлению, Ваш образ честного труженика – художника и первого учителя – велик». Кстати, в Риге в 2001 году прошла совместная выставка работ М. Шагала и Ю. Пэна из Национального художественного музея Белоруссии и Витебского краеведческого музея.
Р.В. Идельсон. 1935 год.
...После окончания в 1913 году гимназии Раиса до весны 1914 года была в Бельгии, а затем посещала в 1916 – 1918 годах в Петрограде школу поощрения художников при Академии художеств, где перешла на 4-й курс. События октябрьского переворота застали ее там. Сохранились ее стихотворения того времени.
Затем в течение четырех лет она жила то в Петрограде, то в Витебске, пока не поступила во ВХУТЕМАС – Высшие художественно-технические мастерские, на курс декана живописного факультета Роберта Рафаиловича Фалька. О своем первом впечатлении о нем она записала в дневнике: «Я увидела где-то наверху очень худое, очень усталое лицо человека лет 35. Сквозь круглые очки на меня внимательно и мягко смотрели большие, широко открытые серо-голубые глаза. “Неужели этот большой, как-то по-детски беспомощный близорукий человек – профессор Фальк”?!... По тому, как он смотрит на мою работу, сравнивая ее с натурой, по тому, как слушает мои несвязные речи, мне делается ясным, что Фальк именно такой учитель, такой художник и человек, какого я мечтала встретить»!
Вскоре Раиса становится женой Фалька. Ему она посвящает ряд стихотворений.
Р. Фальк. «Девушка у окна». (Р.В. Идельсон ). 1926 год.
В 1927 году Раиса Вениаминовна едет с мужем в Париж. Через полтора года возвращается, и после недолгого пребывания у родителей в Витебске, приезжает в Москву. И поселяется в мастерской Фалька во ВХУТЕИНе – преобразованном из ВХУТЕМАСа в Высший художественно-технический институт (ул. Мясницкая, д. 21, кв. 36), где прожила до конца жизни. Там же жила до своей кончины и приехавшая к сестре Александра.
С Фальком у Раисы началась регулярная переписка, свидетельствующая о взаимности их интересов и участливости к жизни друг друга. Тональность писем[2] совершенно не изменилась и тогда, когда Раиса Вениаминовна в 1931 году вышла замуж за профессора ВХУТЕИНа, художника Александра Аркадьевича Лабаса (1900 – 1983). Он был членом ОСТа – Общества художников-станковистов, основанного выпускниками ВХУТЕМАСа во главе с Д. П. Штеренбергом. В него входили П.В. Вильямс, А.А. Дейнека, А.Г. Тышлер и другие, стремившиеся к отражению типичных явлений советской действительности, лаконизму и динамике формы. Брак Раисы Вениаминовны с Лабасом распался в 1938 году, когда у них был уже пятилетний сын Юлий.
Работала она в отделе голландской живописи Государственного Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, а с 1939 года до конца жизни была преподавателем живописи во Всесоюзном доме народного творчества им. Н.К. Крупской.
Сестры Александра (слева) и Раиса. 1971 год.
Во время Великой Отечественной войны сестры с Юлием были в эвакуации до 1943 года, сначала в Самарканде, потом в Ташкенте. И там, и после возвращения из эвакуации в Москву Раиса Вениаминовна продолжает писать.
Стихотворения последнего периода отражают ее отношение к событиям в мире, к внутреннему настрою. Неумолимо бежали годы... Скончалась Раиса Вениаминовна в 1972 году. Приходится сожалеть, что свои художественные работы она щедро раздавала друзьям и знакомым. Несколько ее работ ныне в частном собрании в Израиле у профессора-физика Л.И. Рубинштейна. Некоторые хранятся у ее сына, он собрал и стихотворения, – есть надежда, что они будут опубликованы.
***
Предлагаем вниманию наших читателей впервые публикуемые стихотворения Раисы Вениаминовны Идельсон.
Октябрь
В дни жуткие осенних похорон
Туман теней крадется из оврагов
И, как обрывки черных флагов,
Кружатся стаи вещие ворон.
И смерти весть летит со всех сторон:
Ее косы я вижу взлеты
В сырых, тоской отравленных ночах,
В людских чертах, погашенных
заботой
И облетающих листах,
Покрытых ржавой позолотой.
И знаю я, что нет весне
В истлевший мир возврата:
Все то, что здесь цвело когда-то,
Застынет в непробудном сне!
Весна, весна предстала мне
В огне знамен других победней.
«Была для вас она последней»,
Вещают нам вороны в вышине.
Петроград, октябрь 1917.
***
Фальку
Цвета мазок –
Мира кусок!
Льется с высот
Солнечных сот
Света поток –
Солнечный сок...
Кисти бросок –
Жизненный ток.
Камень – брусок,
Пламень – цветок.
Сердца комок,
Как уголек,
Пламя зажег
Дьявол и Б-г!...
Кисти в огне
На полотне -
Нитей моток.
Что он соткет,
Цветом поет
О вышине
И тишине...
Москва, 1923.
***
Узбекистан
Хоть много городов и стран
Начертано на памяти скрижалях,
Но ярче всех Узбекистан,
К которому от гибели бежали.
Кольцом сомкнулись розовые горы,
В кольце старинный Самарканд,
Там в небо знойное вознесся гордо
Сверкающим сапфиром Регистан.
Стекают золота потоки
С узорных стен его и ниш...
На рынке древние пророки,
Торгуясь, продают кишмиш...
По склонам гор здесь утром рано
Курдючные ползут бараны,
Верблюдов тянется река
Под управленьем ишака.
Пылает солнечный пожар.
Ступая плавно и легко,
Несут узбечки молоко
В кувшинах узких на базар.
И глазу бесконечно сладки
Их покрывал лепные складки...
Самарканд, 1942
***
Встреча
Я встретил девушку в пути,
Она загадочно прекрасна!
И я почувствовал: напрасно
Пытаться от нее уйти.
Я ей сказал: «Я так устал,
Я заблудился, я измучен,
Я шел к тебе, тебя искал
И никого не встретил лучше.
Как звать тебя»? Земная твердь
Вдруг под ногами стала зыбкой.
С обворожительной улыбкой
Она ответила мне: «Смерть»...
Москва, начало 70-х.
***
...Напрасно заводим
мы с временем споры:
«Скорее! Быстрее!
Помедли! Куда ты»?
Другие часы мне
природой даны
Часы не такие,
Часы те верны!
Секунды и годы
на них не равны.
Мой ящик
Для этих часов – циферблат,
Он друг настоящий:
Стихи в нем лежат...
Москва, начало 70-х.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru