[<<Содержание] [Архив]       ЛЕХАИМ МАРТ 2002 АДАР 5762 — 3 (119)

Нира Хель

ТЕПЛЫЙ ЕВРЕЙСКИЙ ДОМ

О втором фестивале «Загадка еврейской женщины» в МЕОЦе

3 февраля в Московском общинном центре состоялся второй фестиваль «Загадка еврейской женщины». В первую очередь хочется сказать, сколько женщин, девушек, девочек, бабушек пожелали сюда попасть — немногим менее тысячи: настоящий аншлаг! (На мой взгляд, это, безусловно, свидетельствует об успехе первого фестиваля, слух о котором, передаваясь из уст в уста, очевидно, облетел всю Москву.)

Будучи по счету вторым, этот фестиваль стал в своем роде первым: новой была тема (хотя по существу оба фестиваля знакомили женщин с еврейскими традициями), по-другому построена программа, принцип проведения был иной... Программа второго фестиваля основывалась на трех заповедях, адресованных еврейской женщине: зажигании субботних свечей, отделении от теста халы, чистоте семейной жизни. В соответствии с ними были разработаны три части фестиваля.

Всех участниц изначально разделили на три группы: «красную», «зеленую» и «синюю». На словах это несколько напоминает игру в «Зарницу», но на деле – ничуть: гостьям выдали изящные пластиковые папки с молниями одного из названных цветов, в которых была самая необходимая информация о предстоящей программе. С этими весьма женственными отличительными знаками  представительницы прекрасного пола проследовали по указанным им адресам. Каждая из групп в определенной для нее последовательности проходила все три части фестиваля.

Я оказалась в «красной» группе. Адресом первой ее программы был обозначен спортивный зал. «Интересно, — думала я по пути, — что нас там ожидает?» И придя, была приятно поражена. Здесь стояли не спортивные снаряды и не футбольные ворота, а белоснежные столы с  довольно неожиданными на первый взгляд наборами симпатичных вещей: лаком для ногтей модных цветов, эффектным, с ярким перламутром, и изготовленными с изысканной простотой небольшими подсвечниками из прозрачного стекла со свечами в фольге... Здесь же лежали буклетики с теми благословениями, которые принято произносить при зажигании свечей в традиционные праздники и в Субботу, указаны все их даты вплоть до Рош а-Шона, время зажигания свечей и исхода праздников и Суббот. Когда все удобно расселись — а группа заполнила весь зал! — молодые ведущие программы предложили нам с помощью лаков украсить подсвечники. Предложение показалось нестандартным, тем не менее никого оно не оставило равнодушным, и милые дамы, не уступая в увлеченности своим внучкам и дочерям, принялись самозабвенно реализовывать волшебные фантазии.

Должна признаться: предполагая, что вдохновенное творчество традиционно завершится конкурсом на лучшую работу, я ловила себя на том, что испытываю некоторое внутреннее напряжение: соревноваться не хотелось. Субботние подсвечники, на мой взгляд, довольно интимный семейный атрибут, и каждый старается иметь такой, который как можно больше соответствует его сокровенному чувству к Субботе... Но по счастью, организаторы фестиваля проявили здесь и впоследствии предельную деликатность. Конкурса не случилось, а подсвечники со свечами оказались подарками, трогательными и желанными. Пока женщины увлеченно расписывали стекло, ведущие под нежные мелодии субботних песен успели им немало поведать о традициях этого святого для еврейского народа дня. Было интересно, уютно, во всем проявлялись любовь к еврейству и душевная теплота тех, кто задумал, разработал эту программу, и тех, кто ее проводил. Безусловно, это вызывало ответное чувство участниц.

Вторым этапом у нас была викторина «Неизвестное об известном». Тема кашрута обсуждалась в одном из лучших залов МЕОЦа — в амфитеатре. Ведущим оказался молодой интеллигентный хасид, который в мановение ока так завладел залом, что даже если кто-то до той поры ничего о кашруте не знал, то здесь почувствовал, что как минимум знать это хочется и надо. И не только потому, что за это можно получить приз — красивые сувениры, но и потому, что создалась атмосфера, когда «помериться» эрудицией в знании национальных основ оказалось весьма заманчиво и престижно.

На третий этап фестиваля, «Ключ к счастливой жизни», который проходил в помещении кафе на первом этаже, мы отправились в большом оживлении, вызванном викториной. А между тем нас ожидала, безусловно, самая интимная часть программы: предлагался предельно откровенный разговор о чистоте семейной жизни, о супружеской близости с точки зрения древней еврейской традиции... Общеизвестно, что в нашей стране на этой теме долго лежало табу, что, увы, отнюдь не обеспечивало ни высокой морали, ни гармоничной семейной жизни. Скорей наоборот. А здесь...

Было очевидно, что разрабатывали эту тему специалисты, специалисты и вели этот деликатный разговор – врач, психолог, преподаватель традиции еврейской школы. Все, что зависело от них, было исполненно безукоризненно, но зал на этот раз по понятным причинам не смог раскрепоститься. Поддержать разговор, вступить в диалог мы все оказались не готовы. Другое дело — заинтересованно слушать! Но, думается, и такая реакция была идеальной: послушаешь, подумаешь и в конце концов, должно быть, заговоришь, пускай не здесь, но дома и с мужем – разве не это самый желанный результат для тех, кто затевал столь непростой разговор?

Наконец, все три группы объединились, встретившись в просторном зале большой синагоги, который в этот вечер стал банкетным залом. Нас ожидали прекрасно и вкусно накрытые столы. Задвигались столовые приборы, потянулись за блюдами руки... Финальную часть фестиваля открыл главный раввин России Берл Лазар. Всегда исполненные юмора, обаяния его праздничные приветствия я слушаю с удовольствием и потом нередко вспоминаю с друзьями. Но на этот раз ничуть не уступавшие по сути услышанным в других ситуациях, эти приветствия отчего-то вызывали смущение в душе... Просто уверена: куда уместней появление раввина было бы на любом из предыдущих этапов фестиваля, включая и тот, где нам поверяли тайны брака. Но там, где обычно выходит конферансье, уместно ли появление раввина?..

Вечер продолжила постановка Александра Степанюка «Юдифь» с участием артистов театров Натальи Сац, «Эрмитаж»... И снова втуне чему-то сопротивлялась душа... Несмотря на достоинства постановки избранная тема, казалось, не слишком органично вписывалась в канву фестиваля: был иным ее пафос, к тому же не созвучным ни времени, ни месту. (Всего лишь один момент: Юдифь, обезглавив врага, демонстрирует мешок с его головой, сопровождая действие воинственным текстом... А в это время расслабленные и возбужденные проведенным вечером дамы, коими полон зал, с аппетитом поедают кошерное куриное блюдо...)

Этими замечаниями я ни в коем случае не хочу затушевать, безусловно, талантливо продуманный и прекрасно организованный праздник для женщин. Мало того, я уверена, что, поскольку критическому осмыслению подвергаются столь тонкие нюансы, это лишь подчеркивает высочайший уровень организации фестиваля. Он всем пришелся по душе. Насколько бы ни была перегружена проблемами и стрессами жизнь современной еврейки, в частности, москвички, в этот вечер все съехавшиеся в МЕОЦ не могли не почувствовать, как дорожит традиция нашей сестрой, матерью, бабушкой, приятельницей, подругой... Спасибо всем, кто помог нам это почувствовать, осознать, в том числе еврейской организации «Нешей Хабад», подготовившей оба женских фестиваля. они посвящены памяти одной из досдостойнейшихрейских женщин Хаи-Мушки Шнеерсон – жены Любавичского Ребе Менахема-Мендла Шнеерсона. Все, что сегодня в МЕОЦе организуется для женщин, – продолжение ее забот о том, чтоб и в изгнании мы чувствовали себя избранницами и королевами.

Матвей Гейзер

ЭПОХА МАРИАННЫ ТАВРОГ

Режиссер документального кино, заслуженный деятель искусств РФ Марианна Елиазаровна Таврог – человек воистину легендарный. Мастер, чье творчество получило признание не только в России, но и в других странах мира, она создала более 50 фильмов, и они, несомненно, останутся в отечественном и мировом документальном кинематографе как «свидетельские показания» о жизни в СССР и в России, как произведения высокого документального киноискусства. Это отмечали на заседании клуба «Ковчег», прошедшем 16 января в МЕОЦе, писатель-переводчик Феликс Дектор, кинорежиссер Лев Рошаль, литератор Владимир Глоцер и многие другие.

Час, в течение которого члены клуба смотрели отрывки из фильмов Марианны Таврог, показался совсем коротким – так нестандартны, выразительны были герои. Между тем, тон картин был предельно лаконичен, изобиловал не эмоциями и эпитетами, а фактами с меткими комментариями. Марианна Елиазаровна очень кратко и скромно представляла свои работы, а они сами говорили за себя. Резонанс зала — почтительная тишина. А потом цветы, цветы и горячие признания...

Эта встреча послужила для меня хорошим поводом приложить усилия, чтобы снова встретиться с Марианной Таврог: так давно хотелось о ней написать! Правда, зная о ее скромности (например, отказалась отмечать свой блистательный юбилей в Доме кино), я боялся вежливого отказа. Но мне повезло: мы встретились, и моя собеседница охотно о себе рассказала.

«Родилась я в Таганроге. Этот город и сегодня жив в моей памяти, во мне. Разве забуду я вечера в этом тихом южном городе? Они были заполнены музыкой и теплом. Был у нас в начале 30-х годов свой городской симфонический оркестр под руководством итальянца Молло. Он играл замечательную классическую музыку. Каждый вечер я ходила в городской сад, чтобы его послушать.

Что еще запомнилось навсегда – это лето в Таганроге: опьяняющий запах белых акаций, который наполнял весь город, настежь раскрытые окна, и почти из каждого доносится музыка. Из каждого — своя, так создавалась как бы таганрогская симфония. Это был удивительно музыкальный город!

Дом, в котором мы жили, стоял на улице, параллельной той, где когда-то жили Чеховы. Каждый день, идя в школу, я проходила мимо чеховского домика. Еще никакого музея не было, но после очередного юбилея писателя, кажется, в 1934 году, секретарь горкома партии (а это был очень культурный человек!) решил поднять престиж города, и тогда этот приземистый, ничем не примечательный белый домик стал музеем. Около него установили памятник Чехову. В том же году в Таганрог приехал МХАТ...

Предки мои по отцовской линии, по всей вероятности, из Прибалтики, из города Тауроге. Это в Литве, в Ковенской губернии. От названия этого местечка, как можно предположить, и происходит моя фамилия. А то, что буква “в” появилась в ней вместо “у”, объясняется просто русским произношением.

Тауроге я знаю только по рассказам родителей и бабушки, матери отца. Она была единственной истинной еврейкой в нашем доме, ревностно хранившей национальные традиции. В дни еврейских праздников у нее собирались все дети и внуки. Праздничный стол сервировался по-особому, а для Пейсаха бабушка хранила специальную посуду. Отчетливо помню пасхальное меню: гостей потчевали замечательным золотым бульоном, фаршированной рыбой. На второй день обязательно подавался свекольник, цимес и еще какое-то блюдо с горчинкой — как напоминание о тяжелых временах египетского рабства, кажется, это были орехи в вине.

Мама моя родом с Украины, из Кременчуга, из бедной многодетной еврейской семьи. На каком языке она говорила с папой? На русском. Почему и как мои родители оказались в Таганроге, точно не знаю. Скорее всего, папа там нашел работу. Он родился в зажиточной семье и имел возможность получить образование. Работал он “специалистом по рыбе”, а точнее, главным экспертом Азово-Черноморского бассейна. Как вы догадываетесь, не только свежей рыбы, но и икры в нашем доме тогда было вдоволь.

Я училась в русской школе, и русский был моим родным языком. Таганрог “еврейским городом” в том понимании, как, скажем, Одесса или даже Витебск, не был. Евреев там было немного, но синагога, кажется, была, и при ней какое-то “тайное общество” взаимопомощи для евреев. Но мне это известно только по рассказам.

Мои родители умерли рано, ушли друг за другом. Это случилось перед самой войной. Я тогда училась в 10 классе...»

По окончании средней школы Марианна Таврог уехала в Москву, поступила в Педагогический институт имени В.И. Ленина. Но почему она выбрала профессию педагога, если еще с детства мечтала быть актрисой, участвовала в кружках художественной самодеятельности, даже была победителем конкурса юных чтецов в Артемовске (бывший город Бахмут. – М.Г.)? Оказывается, дело в том, что ее отец (как, например, и отец Михоэлса) не считал актерство профессией и настаивал, чтобы его дети «сначала получили образование, а потом пусть делают что хотят».

Больше всего за годы учебы Марианне Таврог запомнились не студенты, а преподаватели, хотя в ту пору там был еще факультет еврейской филологии, на котором училось немало интересных личностей, в том числе Арон Вергелис – уже тогда многообещающий поэт. Деканом этого факультета был Исаак Маркович Нусинов, выдающийся еврейский литературовед, знавший русскую литературу, как утверждает Марианна Елиазаровна, не хуже еврейской. Из преподавателей она чаще всего вспоминает профессора Бориса Ивановича Пурышева («В него были влюблены все наши студентки, разумеется, и я тоже»). Остались в памяти лекции по иностранной литературе, которые читала в институте Елизарова-Ульянова — сестра Ленина.

Не успела Марианна Таврог закончить институт – началась война. В первые же ее дни она, активная комсомолка, участвовала в эвакуации детей из Москвы в детский дом под Рязань. А вскоре судьба занесла в Алма-Ату, где жила ее сестра, в свое время работавшая на Мосфильме. Здесь, рядом с сестрой, она и стала «киношницей». Работала на киностудии в выездных бригадах, которые выступали в госпиталях, выполняла множество работ — была костюмером, реквизитором, помощником режиссера. Так и пошла она в мир кино, постигая его премудрости подетально. А дальше вышло почти как в сказке: к Магомету пришла гора – уже в начале войны в Алма-Ату был эвакуирован ВГИК, и в 1942 году Марианна Таврог стала его студенткой.

И снова из рассказа Марианны Елиазаровны:

«Я пришла сдавать вступительные экзамены. В приемной комиссии были Леонид Захарович Трауберг, Григорий Михайлович Козинцев, Григорий Львович Рошаль, Сергей Петрович Комаров, и все ждали прихода самого Сергея Михайловича Эзенштейна, но он в тот день не пришел – был занят на съемках. Сдав вступительные экзамены, я была принята на режиссерский факультет. Учиться было безумно интересно, хотя настоящих кино-мастерских в алма-атинской киностудии не было, по-настоящему что это такое я поняла в Москве, когда училась у Льва Владимировича Кулешова и Александра Сергеевича Хохлова.

ВГИК я закончила с отличием и имела право выбора работы, но ее не было – это был период так называемого “малокартинья”: выпускалось 5-6 художественных фильмов в год. И случилось так, что я начала (и это оказалось моей судьбой) не с художественного кино, а с документального: выпускник ВГИКа мой сокурсник Роман Ильин по специальности оператор, получил на дипломную работу пленку и деньги и предложил мне участвовать в его фильме в качестве режиссера. Мне тоже предстояло сделать дипломную работу – художественный фильм “Глубокие корни”, но ни пленки, ни денег у меня не было, и я приняла предложение Романа Ильина. Мы сняли фильм “Владимирское ополье” – мою первую работу в кино. Картину приняли хорошо, и меня сразу пригласили на студию научно-популярных фильмов. Это было так давно, что я не помню точной даты, но с тех пор я сняла более 50 научно-популярных фильмов».

Рассказать о фильмах, созданных Марианной Таврог, одним разом невозможно. Выделить же один-два как лучшие, самые интересные немыслимо. Что чему предпочесть? «Мы из Гнесинки», «С.Я. Маршак», «Чукоккола», «Композитор Арам Хачатурян», «Сквозь время» (о трех поэтах погибших на фронте, – Павле Когане, Михаиле Кульчицком, Всеволоде Багрицком), «Михаил Светлов», «Лариса Рейснер»... А из фильмов о художниках? «Кукрыниксы», «Художники сказочных чудес»... Отдельно напомним о ее фильмах, посвященных В. Фаворскому, А. Тышлеру. Случилось так, что судьба фильма о А. Тышлере оказалась немногим счастливее, чем судьба его самого.

Рассказывает М. Таврог:

«С Александром Григорьевичем Тышлером я познакомилась на его персональной выставке, в музее имени А.С. Пушкина. Кажется, это было в 1974 году. Я уже была наслышана о его работах, но увиденное восхитило и поразило меня и мою подругу Нинель Лосеву, сценариста, с которой мы вместе работали. О своих намерениях снять о нем фильм мы сказали Александру Григорьевичу. Он внимательно посмотрел на нас и буквально пронзил каждую своим ярким и грустным взглядом. Нинель не растерялась и сказала: “Мы снимаем фильмы о людях достойных, но незаслуженно забытых или не замечаемых”. И назвала несколько фильмов, которые мы уже сняли. Александр Григорьевич улыбнулся и сказал: “Что ж, попытайтесь! Только едва ли этому фильму дадут дорогу”. К нашей затее одобрительно отнеслась жена Тышлера – Флора Яковлевна Сыркина.

Фильм мы сделали довольно быстро, но его путь к зрителю, как и предвидел Александр Григорьевич, оказался очень долгим – больше 15 лет. Премьера состоялась только в 1991 году в Риге на вечере, посвященном памяти С.М. Михоэлса и ГОСЕТа».

Тогда я и познакомился с Марианной Елиазаровной, увидел ее фильм о А. Тышлере — очень достойный фильм! А о ней самой я наслышан был задолго до этой встречи в доме С.Я. Маршака. Помню, как его сын Иммануэль Самуилович (ныне уже покойный), рассказывал мне, как противился Самуил Яковлевич киносъемкам и завоевать его расположение сумели только Марианна Таврог и Нинель Лосева.

А вот как описывала это в своем очерке «Один съемочный день» Марианна Таврог: «Самуил Яковлевич согласился сниматься, но поставил жесткое условие: картину будет смотреть сам до самых “сдач”. И если сочтет возможным показать зрителям, тогда она может выходить на экраны, а если нет – он будет активно возражать. Что было делать – мы согласились...»

О каждой работе М. Таврог, включая ее героев, можно написать как минимум по новелле, хватило б на хорошую книгу! Но что хотелось бы сказать о них вместе взятых так это то, что она всегда стремилась показать Человека, его внутренний мир, его порыв, и притом не человека в эпоху, как это водилось в те далеко не легкие для документалистов времена, а эпоху через человека. Эпоха – это, действительно, каждый из нас, мы ее творцы и детали: кто-то более сильная, выразительная ее деталь, кто-то менее, но все абсолютно необходимые и взаимонезаменяемые ее части.

Марианна Елиазаровна Таврог вошла в документальное кино в те времена, когда в нем творили такие корифеи, как С. Юшкевич, Д. Вертов, Л. Кулешов, М. Ромм, Г. Чухрай, М. Хуциев и другие. И даже среди таких всемирно известных мастеров документального кино сделанное ею не осталось на обочине, а достойно продолжило ряд.

Какова она и чем занимается сегодня? Как всегда, необычайно женственна, обаятельна, с царственным чувством меры и вкуса. А дела — старается решить стандартную профессиональную проблему: ищет возможности реализовать новый замысел. А мне думается: почему не спонсоры ищут дело, в которое стоит вложить средства? Почему наши всевозможные фонды, за последние годы разросшиеся как грибы, не помышляют о том, чтобы успеть запечатлеть тех и то бесценное, что безвозвратно уходит, сегодняшний день с его чертами лица, зарождение завтрашних проблем и успехов, героев и антигероев... Есть у нас золотые мастера, да у них без дела стынут руки!

Марк Китайгородский

РАДОСТЬ, ПОМНОЖЕННАЯ НА 51

Бар-мицва – особый день для тринадцатилетнего мальчика, подростка, который с точки зрения еврейской традиции с этой поры считается достаточно взрослым, чтобы исполнять все религиозные заповеди и законы. Это день его условного совершеннолетия. По традиции бар-мицва отмечается евреями во все времена и во всех странах как большой праздник.

20 января 2002 года, в день 51-й годовщины того дня, когда рабби Менахем-Мендл Шнеерсон стал седьмым Любавичским Ребе, в главном зале МЕОЦа состоялся большой незабываемый праздник для мальчиков, посвященный их бар-мицве. Такое торжество стало в МЕОЦе уже традиционным, и каждый год, согласно установленному порядку, на праздник приглашают на одного подростка больше: умножается традиция – в соответствии с этим растет количество детей, в этот день вступающих во взрослую жизнь. На этот раз в МЕОЦе был 51 мальчик.

Сначала ведущий праздника зачитал имена всех, кто проходит обряд бар-мицвы. Затем к подросткам обратился раввин, профессор Александр Лакшин, разъяснивший им, какие обязанности им надлежит исполнять с этого дня, и в первую очередь – каждый день накладывать тфилин.

В зале большой синагоги для героев праздника накрыли столы. Секретарь посольства Государства Израиль д-р Леонид Гринберг рассказал мальчикам о том, что в Израиле обряд бар-мицвы часто проходит у Стены Плача, и пожелал им всем побывать на этом священном для всех евреев месте. Выступили и глава «Джойнта» г-н Й. Головенски, и председатель МЕОЦа Александр Борода, и директор «Бейт-Хабад» раввин Михоэль Мишуловин. Особым моментом праздника стало выступление четырех мальчиков, первый из которых прочел на иврите молитву, второй рассказал о сути бар-мицвы, третий – о традиции и значимости возложения тфилин, четвертый – о цицис.

Как известно, в праздники дарят подарки. В день бар-мицвы – особенные. Г-н Головенски вручил всем подарки, привезенные из самого Иерусалима!

В центре внимания было выступление главного раввина России Берла Лазара. Только что вернувшись из Самары, он рассказал, как радостно там прошел праздник внесения свитка Торы в синагогу. Берл Лазар поздравил всех ребят с бар-мицвой и пожелал им хранить верность Торе. «Пока есть молодые люди, изучающие Тору, – сказал он, – будет жив наш народ». А потом весело добавил: «А сегодня мы должны не один, не три раза, а целый 51 раз воскликнуть: “Мазл тов!”» И присутствующие в зале охотно откликнулись на призыв раввина. «Мазл тов! Мазл тов!..» Казалось, весь МЕОЦ наполнился детскими голосами. У многих родственников ребят набегали на глаза непрошенные слезы.

А вот отклики некоторых из них. Полковник в отставке, участник ВОВ, Михаил Семенович: «Если бы мне пять лет назад – не десять, не двадцать, а всего пять лет назад – сказали, что мой внук станет “бар-мицвенником”, да еще в такой торжественной обстановке, я бы не поверил. Очень счастлив за внука – он будет настоящим евреем! – и за себя, что дожил до такого радостного дня». А вот что сказала Рахиль Израилевна, бабушка одного из мальчиков: «Почти 50 лет назад мы с мужем хотели справить бар-мицву нашему сыну. Но кто мог себе это позволить тогда? Мой покойный муж сказал мне: если мы доживем до внуков, то им справят бар-мицву. Я счастлива, что вышло так!»

После приветствий почетных гостей к ребятам снова обратился раввин Александр Лакшин. Не без юмора он сказал о традиции зажигания свечей в день рождения, что евреи зажигают свечи, но не гасят их.

Ведущий пригласил 12 почетных гостей зажечь свечи. Среди них были раввины Берл Лазар, Ицхок Коган, Зеев Вагнер, гости из Иерусалима, Волгограда, Москвы. Все не пожалели для мальчиков добрых пожеланий. А 13-ю свечу зажег один из ребят, выразив при этом благодарность устроителям праздника, а более всего – Всевышнему, с чьего благословения этот праздник состоялся.

Потом на глазах повзрослевшие дети спели песню на слова Рувена Куравского. Эти слова положили на мелодию песни «Москва майская» (заметим, что слова Василия Лебедева-Кумача оказались неприемлемыми для такого праздника, а вот музыка евреев-буденовцев братьев Покрасс подошла).

Я сегодня здесь на сцене

Новым человеком стал:

Будто бы привстал с коленей,

Будто встал на пьедестал.

Что случилось?

Очень просто:

Мне уже тринадцать лет,

И на ваши все вопросы

Делом я даю ответ...

Замечательный праздник закончился поздно вечером песнями и танцами под руководством актера театра «Шолом» Евгения Валевича.

Воистину незабываемый день!

Галина Казимирова

успех борьбы зависит от нашей дружбы

27 января 2002 года исполнилось 57 лет с того дня, как советские войска 60-й армии, ускорив наступление, вошли в Освенцим (Аушвиц). В связи с этим в актовом зале Московского еврейского общинного центра состоялась антифашистская конференция.

Известно, что на воротах этого страшнейшего из концлагерей освободители увидели лозунг «Арбайт махт фрай» – «Работа делает свободным». Полковник Григорий Елисаветский, командир полка, принимавшего участие в освобождении Освенцима, писал в своих воспоминаниях: «Подходим к баракам. Их на территории Освенцима более 500... На трехъярусных нарах лежат полуживые люди-скелеты... Поняв, что пришло их спасение, они бросились к нам с воплями, падали на колени, целовали полы шинели... А мы, будучи не в силах сделать шага, стояли неподвижно... Я вижу, как текут слезы по щекам моих бойцов, которые видели до этого на войне всякое...»

В тот день в МЕОЦе собрались люди разного возраста и разных национальностей. Почтить эту дату сюда пришли Герой Советского Союза Полина Владимировна Гельман, одна из освободительниц Освенцима, и генерал Николай Андреевич Цимбал, председатель общероссийской организации организации узников концлагерей и гетто «РУФ» Арон Григорьевич Зусьман и представитель администрации президента России Антон Алексеевич Игнатенко и многие другие. От Еврейского агентства в России была Дина Рубина, от посольства Государства Израиль – Фрида Галл, от посольства США – Дэвид Фаирсфштайн, от Фонда примирения и согласия – Вера Александровна Осипова. Большинством среди собравшихся были бывшие узники концлагерей и гетто. Многие выступающие обратили внимание на то, что на конференции оказалось и немало представителей молодого поколения. людей, переживших Холокост, этот факт послужил значительной моральной поддержкой.

Во вступительном слове Арон Зусьман сказал: «На нашей антифашистской конференции участники поделятся не только воспоминаниями, но и своими мыслями о сущности современного фашизма. Главный лозунг нашей конференции — ”Нет фашизму в современном обществе! Память о погибших будет вечной!”».

После вступительного слова А. Зусьмана раввин из синагоги в Марьиной роще Леви Мондшайн прочел Кадиш по погибшим .

А вот что сказал в своем выступлении генерал в отставке Николай Андреевич Цимбал: «Наша сегодняшняя встреча не относится к рядовым. Это дань памяти миллионов людей, которые пали жертвой в годы второй мировой войны от рук нацистов...». Обращаясь к представителям организации «РУФ», Николай Андреевич поблагодарил их «за ту большую работу, которую они осуществляют во имя сохранения памяти о невинных жертвах, за участие в борьбе против современного фашизма, против любых темных сил внутри нашей страны».

Особое впечатление произвела речь Полины Владимировны Гельман. Обращаясь в особенности к молодежи, она напомнила о том интернационализме, о той великой любви к советской родине, которые были святы для нее и ее боевых друзей во время войны и которые они сохраняют доныне. «Надо всегда помнить о тех советских воинах, которые не вернулись с полей войны, равно как и о тех, которые погибли в Освенциме, Дахау, — сказала она. — Пусть память о них будет священна и вечна!»

Здесь же, на конференции состоялась презентация книги Неоми Юдковски «Реквием двум семействам», которую представил Тобяш Купервейс. В своем выступлении он рассказал не только историю этой книги, но и об авторе, которой уже нет в живых. Книга эта, выпущенная при содействии ЕАР, была преподнесена всем участникам конференции. Есть в предисловии к ней такие слова: «Пусть эта книга будет памятником тем семьям, из которых не уцелело ни одного человека, который мог бы оплакать своих безвинно загубленных дорогих родных». Так, спустя годы после своей смерти Неоми Юдковски стала незримым, но важным участником конференции, посвященной Холокосту.

Конечно, в этот день большинство выступающих говорили об Освенциме и о том, что еще далеко не решена проблема официального умолчания о жертвах, понесенных еврейским народом во вторую мировую войну. Писатель Матвей Гейзер, бывший малолетний узник гетто, напомнил, что из четырех миллионов жертв Освенцима евреи составляли не менее трех четвертей. Упомянул он и о Бабьем Яре. Это безусловно, что жертвами фашизма оказались люди разных национальностей, но евреев погибло шесть миллионов... «Тень Освенцима не может исчезнуть, – сказал он, – пока живы причины, породившие его». В заключение М. Гейзер процитировал слова из Торы: «Только берегись, чтобы тебе не забыть тех дел, которые видели глаза твои; и поведай о них сынам твоим и сынам сынов твоих...»

Особая горечь прозвучала в выступлении чудом уцелевшего узника из Браиловского гетто (Подолия) Льва Давидовича Медведя. «Во время войны люди делились куском хлеба, не размышляя о том, кто какой национальности,– сказал он. – Сегодня же сами бывшие узники гетто создали в Москве несколько организаций, что является оскорблением памяти погибших. Почему же, живя в одном городе, мы не можем достичь единства?! Я призываю всех всячески способствовать тому, чтобы фашизма не было, и тем успешней будет наша борьба, чем мы будем дружнее».

Волнующим и запоминающимся был концерт заслуженного артиста России певца Александра Ковальского.

Подводя для себя итоги антифашистской конференции в МЕОЦе, я припомнила слова Альберта Эйнштейна: «Мир слишком опасен, чтобы в нем жить, – и не по вине творящих зло, а из-за тех, кто стоит рядом и ничего не делает...»

МАЗЛ ТОВ!

Ципа Лазаревна Ляшенко из Николаева поздравляет своего брата профессора Натана Смита жителя Честертоун, США, с 70-летием.

Желает здоровья, счастья.

Дорогие друзья!

Если вы хотите поздравить своих друзей, родных и близких в рубрике «Мазл Тов», сообщите об этом в редакцию:

103055, Москва, 2-й Вышеславцев пер., 5а.

Телефон 231 27 77, факс 231 30 20.

<< содержание

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

E-mail:   lechaim@lechaim.ru