[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ЯНВАРЬ 2002 ТЕВЕС 5762 — 1 (117)
«БЫВАЕТ ХРЕНОВО... НО НАМ НРАВИТСЯ»
Площадной фарс разыгрывается на фоне высокой трагедии.
Дина Рубина. Чем бы заняться? – СПб.: Ретро, 2001, 270 с.
Александра Гордон
Может, кто-то сочтет, что книгу под названием «Чем бы заняться?» лучше всего читать летом. Прежде всего потому, что такого бесшабашно дерзкого отношения к жизни в другое время года, наверное, и не бывает. Но мне нравится припадать к ней именно сейчас, когда светлое время суток неумолимо становится все короче, подступают холода, и тут книга Дины Рубиной становится просто спасением. Cнова обжигает лето, и воображение охотно рисует пору, когда гонимые бродяжьим духом люди срываются с мест, а те, кто такой возможности лишен, готовы слушать их, настранствовавшихся, рассказы бесконечно.
Оказавшись в другом городе, можно себе позволить часами и днями пропадать в картинных галереях, изучать памятники истории, наслаждаться изысками архитектуры, а по повести «Высокая вода венецианцев» мы уже знаем, что Дина Рубина прекрасно умеет остановить давно ушедшее в прошлое мгновенье и передать красоту застывшей музыки архитектурных месс и арабесок. Иные из ее описаний Испании – родины Гарсия Лорки («Воскресная месса в Толедо»), кажется, восходят к перифрастическому стилю поэтов-импрессионистов. «Плавное кружение попарно шествующих аккордов, меланхолическое кружение эха в катакомбах средневековых стен, кружение теней, кружение света, косо выпавший из-за угла ломоть солнца, обломленный черной стеной и сланцево слепящий глаза на черной брусчатке мостовой», — такой предстает в «Воскресной мессе в Толедо» Испания Дины Рубиной.
Ее темперамент – как сок свежего яффского апельсина для жаждущей гортани. Как израильское солнце, он усиливает все краски, придавая им незабываемую яркость и чистоту. Давая волю чувству национальной гордости, Рубина готова «записать в евреев» почти всех испанских художников от Эль Греко до Гойи (место проживания, тематика произведений, просто похожая внешность служат для нее в этом случае достаточно веским аргументом). Однако против того, что даже современные испанцы принимают большинство наших соплеменников «за своих», тоже нечего возразить. А так как Рубина все время мысленно возвращается к своей исторической родине, было бы теперь логично перейти к отображающим реалии этой уникальной страны рассказам и юморескам.
Вообще о том, сколь благотворно сказалось на творчестве Дины Рубиной десятилетие пребывания в Израиле, писали много. Обладающая стойкой, чтоб не сказать маниакальной страстью к поиску своих исторических корней (отсюда появляющийся в «Воскресной мессе в Толедо» «мотив радостного припоминания» сюжетов даже из прошлой жизни), Рубина истово верит, что даже за роковой чертой она снова будет любоваться «на вечных холмах куполами и башнями другого уже, небесного Иерусалима». И она убеждена, что «жанр, в котором протекает жизнь этой страны и этого народа, абсолютно совпадает с жанром», в котором она пишет.
Правда, если верить Дине Рубиной, живут в Израиле люди с большим приветом: на работе коллеги истошно орут друг на друга по самому пустяковому поводу, дети в транспорте прыгают по сиденьям, словно кенгуру, по пятницам городской автобус преспокойно развозит по домам сумасшедших... Зато израильтяне на удивление отходчивы (обратная сторона южного темперамента), а по способности немедленно включиться в любую ситуацию и принять самое сердечное участие в ваших личных трудностях с ними мало кто сравнится. Ну кто обычно согласится позаботиться в пути о ваших многочисленных детях и станет катать бесплатно на личном авто?! В израильской армии и в самом деле не существует дедовщины (но дабы не возникало иллюзий относительно сознательности призванных на сборы военнослужащих запаса, стоит почитать роман Аркана Карива «Переводчик»). И, пожалуй, «разболтанные, не приученные к систематическому труду “мамми”» (то есть дети) в конце концов на самом деле «становятся серьезными людьми»...
Есть мнение, что Дина Рубина – последователь Фазиля Искандера. Татьяна Бек в одной из недавних рецензий поставила такой диагноз, понятно, не случайно, основания для подобного рода сближения при желании можно найти. И все же творческий почерк Рубиной абсолютно индивидуален, как и колорит всего, на чем она останавливает свой взор. Да и «желание защитить, оправдать, оправдать во что бы то ни стало» свойственно в большей степени ей. Объясняется это не только генетически присущей Дине Рубиной исторической памятью гонений и бедствий своего народа. Наверное, к людям, ежедневно стоически подвергающимся смертельной опасности, да еще при этом не утрачивающим чувство юмора, относиться иначе нельзя.
Самоирония – одна из характерных примет контрастного, штрихового стиля книги «Чем бы заняться?». Что тут скажешь, любят соплеменники почем зря себе бедра (или ребра) ломать! И Рубина органично вписывает себя в это племя: разве ей самой не свойственна «кагальная невыносимость» хотя бы «в бытовой ипостаси»? А высмеивая свое непомерное авторское самолюбие, она в шутку называет себя то «великим комбинатором» (памятуя свои официальные турне по России), то «офеней», рекламирующей и расхваливающей свой «товар» – приходится же на творческих вечерах, где продают ее книги, импровизировать в ответ на получаемые из зала записки! Мелькающее в них сравнение с Игорем Губерманом (даже в отрицательном смысле) ей явно льстит – скрыть от читателя благоговение и трепет перед «радиоактивным обаянием» создателя «гарриков» она не в силах. Впрочем, преклонение перед всем, что говорит и делает Губерман с его беспощадной остротой мысли и шокирующей находчивостью ее выражения, до сих пор свойственно многим. Не мне судить, стоит ли описывать, как чувствует себя человек, «запертый» в туалетной комнате, и как он ведет себя наедине с писсуаром. Но тому, кто давно отбросил языковые табу и для кого не существует запретных тем, эта книга доставит немало радостных минут. Кстати, хотя подобно Борису Хазанову (отрывки из сочинений которого иногда используются в книге в качестве эпиграфов) Дина Рубина и испытывает некоторые комплексы якобы из-за утраты причастности к современному состоянию языка, но находит из этой ситуации достойный выход: то и дело встречающиеся в современном иврите забавные языковые наслоения словно нарочно провоцируют ее к созданию собственных неологизмов (конечно же, с применением нецензурной лексики). Они довольно естественно вплетаются в язык участников являющегося нам в книге Дины Рубиной страшного и трагического, но в то же время по-своему прекрасного и притягательного карнавала...
Чем бы заняться? Взять книгу Рубиной, вопрос досуга тотчас окажется решен.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru