[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ДЕКАБРЬ 2001 КИСЛЕВ 5762 — 12 (116)
ОТВЕТСТВЕННЫЙ ЕВРЕЙ
Израиль Петров
15 ноября 1941 года умер Григорий Адольфович Ландау
О нем вспоминает Федор Августович Степун в своей книге «Бывшее и несбывшееся»:
Природа наделила Григория Адольфовича Ландау блестящими дарованиями, но жизнь жестоко насмеялась над его даровитостью: то немногое, что он написал, мало до кого дошло и мало на кого произвело должное впечатление. Помню, с каким захватывающим волнением читал я в окопах (первой мировой войны) только что появившуюся статью Ландау «Сумерки Европы» (журнал «Северные записки», 1914, № 12). В этой замечательной статье высказано многое, что впоследствии создало мировую славу Освальду Шпенглеру («Закат Европы», т. 1-2, 1918 – 1922).
Появившаяся в берлинском издательстве «Слово» (в 1923 году) под тем же заглавием («Сумерки Европы») большая книга Григория Адольфовича, полная интересных анализов и предсказаний, также прошла незамеченной в эмиграции. Мои хлопоты о переводе ее на немецкий язык ни к чему не привели. И это в те годы, когда на немецкий переводилось все, что попадало под руку.
Причину литературной неудачи Григория Адольфовича надо прежде всего видеть в том, что он был чужаком решительно во всех лагерях.
Русская левопрогрессивная общественность не принимала его потому, что, по ее мнению, русскому еврею надлежало быть если не социалистом, то по крайней мере левым демократом. Ландау же был человеком консервативного духа. Чужой в левых интеллигентских кругах, он, как германофил, не был своим и среди либерал-консерваторов, убежденных приверженцев союзнической (англо-французской) ориентации.
Но и от германофилов Григорий Адольфович быстро отошел, так как в годы войны (первой мировой) германофильство процветало у нас в лагере крайних реакционеров-антисемитов или в лагере большевиков-пораженцев. Ни с марковцами, ни с ленинцами у Ландау не могло быть ничего общего.
ГЛУБОКИЕ СКОБКИ
Кто такие ленинцы – худо-бедно известно. А марковцы – сторонники Николая Евгеньевича Маркова, депутата Государственной Думы. Родился в 1866 году. По образованию – инженер. Сын популярного в свое время писателя и журналиста.
9 февраля 1911 года Дума обсуждала вопрос, не отменить ли «черту оседлости» (запретительные распоряжения о евреях), и Марков 2-й, внешне похожий на Петра I, выступал в местном парламенте.
Вы уже знакомы с моей точкой зрения на иудейскую расу как на расу человеконенавистническую, расу преступную и преступающую те нормы христианского правосознания, которые считаются всеми народами, кроме иудеев, – по крайней мере, всеми христианскими народами, – обязательными. И раз это так, – а это несомненно так (в чем Марков свято уверен), – раз евреи в отношении остальных граждан Российской империи являются элементом, постоянно и регулярно нарушающим закон, – они и должны подвергаться всем ограничениям, которым исторически их подвергали за преступное отношение к человечеству.
Иудеи подвергались ограничениям не в силу каких-либо дурных свойств окружающих народов (и в том числе русского народа), они подвергались всяческим стеснениям и ограничениям ввиду того, что все государства мира защищались от натиска преступной иудейской расы, от покушения этой преступной расы на благосостояние, на самую душу этих народов.
Русские люди еще не в состоянии бороться с иудеями своими средствами. Иудейская сила, сила чрезвычайная, сила почти не человеческая, – это сила, с которой отдельные люди не в состоянии бороться. С этой ужасной силой, которой я необычайно боюсь, с этой адской силой бороться под силу только государству.
Я утверждаю, как утверждал всегда, что угнетение отдельных национальностей, в данном случае иудеев, нисколько не противоречит идеалам здоровой государственности (подчеркнуто Марковым).
Как существует Агасфер – Вечный Жид, так мыслима и противоборствующая фигура – Вечный Антисемит. На эту роль и претендует Марков. Вполне бы сгодился. В прототипы уж точно...
Благополучно пережил революцию. Эмигрировал. Осел в Германии, сотрудничал с нацистами... После 1945 года следы его теряются.
М н о г о т о ч и е. С к о б к и з а к р ы в а ю т с я.
...известно, – продолжает Степун, – что Андре Жид, посетивши Россию, пришел в ужас от большевистского конформизма (Андре Жид. Возвращение из СССР. М., 1990).
Что говорить, советский конформизм – вещь страшная. Но пример Ландау учит тому, что требование конформизма не было чуждо и нашей свободолюбивой интеллигенции. Чужаков, не исполняющих социальных заказов, она безжалостно заклевывала.
В последний раз я видел Григория Адоль
фовича в Берлине уже после издания Нюрнбергских законов (1935 год, сентябрь) о положении евреев в Германии. От блестящего, несколько даже надменного по виду молодого человека, с которым я познакомился в Петербурге, почти ничего не осталось.
Полинял Григорий Адольфович, вытерся вместе с бобровым воротником своей шубы.
Светлый взор отяжелел мутным оловом. Поредели и поседели виски. Видно было, что и костюм и галстук выбраны обнищавшей рукой. Прежними были лишь гордый откид головы, тихий голос и горькая ирония у рта. Встреча была мимолетной. О больном вопросе не говорили, но боль, пронзительная, нечеловеческая боль чувствовалась без слов.
***
Ни в Еврейской энциклопедии (Иерусалим, 1988), ни в биографическом словаре «Русские писатели» (Москва, 1994) нет портрета Григория Адольфовича Ландау. И наша работа – не более как попытка нарисовать тот портрет, хотя бы эскизный, хотя бы словесный.
Ландау, судя по воспоминаниям Степуна, был невелик ростом, светлоглазый...
Еврею из Минска, – размышляет Вера Михайловна Инбер, – редко удается быть голубоглазым. Но если уж это случается, то такие голубые глаза поражают своим потусторонним выражением. Начинает казаться, что такой еврей все еще плывет в ковчеге и наблюдает мир с Араратской высоты.
Вера Михайловна – поэт и вдобавок уроженка Одессы. Малость преувеличивает. Мы, «литваки» (литовско-белорусские евреи), частенько бываем рыжими и с голубыми глазами...
Действительно, отец Ландау – Адольф Ефимович (Арон Хаймович) – родился в городке Россиены (Расеняй, вблизи Каунаса). Кончил раввинское училище в Вильнюсе (Вильно) и поступил на юридический факультет Петербургского университета, который оставил по бедности (исключен за невзнос платы).
Сделался журналистом, а со временем – очень крупным издателем, весьма состоятельным человеком, что (опять-таки по отзыву Степуна) наложило на сына, Григория Адольфовича, определенный отпечаток (комплекс «наследного принца»).
Коренной петербуржец, выпускник столичного университета, Ландау-младший (1877 – 1941) много печатался, присуждал литературные премии, учрежденные отцом, был членом ЦК кадетской партии, включен в 10-й том дореволюционной Еврейской энциклопедии (едва ли не самый молодой) – вообще старался собственной жизнью воплотить завет отца, который (завет) сформулирован в справочнике.
Разделяя взгляды умеренных ассимиляторов, Адольф Ландау (1842 – 1902) считал, что евреи обязаны овладеть русской культурой, оставаясь вместе с тем верными национально-религиозным ценностям иудаизма.
Увы, со временем прояснилось, что подобное элементарное совмещение не так-то просто осуществить.
***
В частном письме Ландау рассказывает, как и когда покинул Россию.
Бежал с женой на парусной лодке в Финляндию. Перевозил нас бывший русский моряк – офицер, который приезжал в Петербург с целью информации. Было это в августе 1920 года.
Россия, однако же, не оставила блудного сына – присоединила его разом с Прибалтикой.
Есть три версии, как не стало Григория Адольфовича Ландау.
Первая – самая правдоподобная: арестован перед войной, возможно за неделю, когда очищали Латвию от подозрительных элементов. А Ландау был некогда соредактором кадетской газеты «Руль» (Берлин). Прямой, выходит, контрреволюционер! Агент Милюкова!
Вторая версия – вполне вероятная. Ландау пересидел ту неделю, дождался немцев и был ликвидирован без вины – за национальную принадлежность.
Третья версия – фантастическая. Война застала его в Либаве (Лиепае). Он принял участие в героической обороне советской военно-морской базы. Старик 64 лет бежал в атаку рядом с молоденькими краснофлотцами, кричал «Ура!» и «За Родину!». Местный интеллигент не местного происхождения, доброволец рабочего батальона – Ландау сражен в уличных боях и похоронен в безымянной могиле.
***
Из книги «Сумерки Европы»:
Своеобразна в тысячелетиях судьба еврейского народа. Длительность его существования обусловливается, конечно, частью внутренними, духовными свойствами, но частью и внешним соотношением с народами окружающими. Периоды расцвета и упадка всецело определяются той государственно-культурной средой, сквозь которую в данный отрезок времени проходит еврейский народ. Можно сказать, что в те эпохи расцветала еврейская жизнь, которые (эпохи) были созвучны еврейской духовности, нуждаясь в ней как в своем дополнении.
Здесь не место уяснять духовные и социальные особенности, коими определяется возможность расцвета в чужой культуре и чужой государственности. Отмечу лишь существенные черты.
Как народ преимущественно городской жизни, духовно обогатившийся в рассеянии, еврейство способно расцветать только в широком мире. Мелкая государственность его дробит. Народ сохраняет свою массу исключительно в крупном государстве.
А масса приобретает для евреев сугубую важность, ибо они лишены других сцепляющих начал – пространства и политической организации. Обширность территории и связанность с нею разнородных населений имеет еще и то значение, что при сочетании в едином государстве многих национальностей евреи легче сохраняют себя и свою веру.
В мелком государстве обречено еврейство либо обезличиться, поглощенное господствующим населением, либо противостоять ему как чужеродное тело. То, что в многонаселенной, многонациональной и многоверстной империи является естественным или хотя бы приемлемым, то в мелкой державе – аномалия и болезнь.
Наблюдения Ландау отчасти (и относительно) справедливы. Нация-монолит или ассимилирует, или же изгоняет евреев. В разные периоды и в разных формах это продемонстрировали Испания, Польша, Германия... Евреи становятся французами, англичанами, американцами. Правда, в последнем случае (США – страна многонациональная) нам легче остаться евреями.
Новейший пример – Япония. Цитата из вчерашней газеты:
Я еврей, – пишет Исайя Бен-Ясан, – и где бы ни родился, был бы евреем. Родился я в Кобе, но это обстоятельство не превращает меня в японца. Если бы я родился в Соединенных Штатах, то независимо от происхождения был бы американским гражданином. Японские законы не таковы. И обладая гражданством, вы можете обнаружить, что вас все равно не признают настоящим японцем, как считают чужаками, например, корейцев, чьи предки привезены на остров лет 300 назад.
Ландау употребляет (и неоднократно) слово «империя». Он и был, собственно, «имперским евреем». Таким, как старший наш современник Наум Моисеевич Коржавин. Как Иозеф Рот, что оплакивал австро-венгерскую монархию. Как Стефан Цвейг, для которого Европа в целом была «империя».
А Россия, по нынешним статистическим выкладкам, становится в национальном плане (фактически уже стала) страной-монолитом, где местные (русские) составляют не две трети, как раньше, и даже не три четверти, а 85% населения.
***
Когда мы обмолвились насчет «наследного принца», подразумевали не столько (по Степуну) «гордый откид и блестящую надменность», сколько, как бы сказать, поэтику и стилистику.
Справочник «Русские писатели» сообщает:
Ученый по складу ума (Владимир Набоков назвал его «тонким философом») – Ландау не мог ограничить себя академическими рамками и стремился соединить «злобу дня» с философским анализом. Для читателей газет он был не всегда понятен, для людей «чистой науки» – недостаточно академичен.
Другими словами, профессиональный литератор – философ, культуролог, публицист – Григорий Адольфович Ландау не отработал стиль. Точно в забор, уперся в проблему «ученый-художник». Взамен черточки вставьте, пожалуй, «и». Да куда же девать противительное «или»?
Потому что научную прозу, критическую прозу, философскую прозу (театральную, мемуарную...) создает писатель. Тема «Бердяев-художник» или «Шестов-художник» требует отдельного рассмотрения. Но с трудностями «по Ландау» столкнулся, нам кажется, Петр Бернгардович Струве. Он говорит:
Г. А. Ландау – выдающийся и хорошо образованный публицист с философской складкой ума и силой юридического и несколько слишком расщепляющего
анализа...
Как портретист во всякой модели невольно отображает себя, так Струве в данной характеристике запечатлел местами собственную личность. Выдающееся и превосходное образование плюс философская складка ума противодействуют где-то творческой легкости. Кто обладает «силой юридического, несколько слишком расщепляющего анализа», тому покорится, допустим, научная точность.
А художественная? Которая, как перевел с французского Пастернак, «точно под хмельком»... Научная скрупулезность, последовательность, обстоятельность – не перечат ли они такому качеству прозы, безусловно необходимому, но присущему изначально, по словам Набокова, поэзии, – умению (с нашей разрядкою) п р о п у с к а т ь...
Дарование, конечно, от Б-га. Да ведь присутствуют и наши, человеческие усилия! «Журналистский опыт, – указывает справочник, – приобретал Ландау в редакциях издаваемых отцом сборников». То есть работал предположительно без редакторских придирок и вне материальной заинтересованности. Не так чтобы сильно радел о читателе. Не слишком заботился о читабельности. В чем, на наш взгляд, и отразился тот самый комплекс «наследного принца».
Ниже мы публикуем отрывки из книги «Эпиграфы» (Берлин, 1927), заметивши предварительно, что «эпиграф» по-древнегречески – надпись на памятнике, не обязательно надгробном.
Итак, «Афоризмы и комментарии», где афоризмы принадлежат Григорию Адольфовичу Ландау, а комментарии – публикатору.
1. МУСОР СЛЕДУЕТ ВЫМЕТАТЬ ИЛИ ДЕЛАТЬ РЕЛИКВИЕЙ.
Отсюда картины современного художника Ильи Кабакова, который воспроизводит, как в декорациях, коммунальный быт. И обалделые европейцы бродят по комнатам, заглядывают на кухню, посещают «места общего пользования»...
Или идея (американского ныне профессора) Михаила Наумовича Эпштейна создать «лирический музей», – выставлять самые обыкновенные вещи, ценные исключительно для владельца.
2. ЕСЛИ ТЕОРИЯ ОБЪЯСНЯЕТ ВСЁ, ОНА НИЧЕГО НЕ ОБЪЯСНЯЕТ. Типичный пример – «принцип дополнительности» (в физике). 9/10 случаев укладываются в общую теорию, а для 1/10 придумано нечто обратно-противоположное.
3. АФОРИЗМЫ О ЖЕНЩИНАХ СУТЬ АФОРИЗМЫ О ЖЕНЩИНЕ.
Как Лев Николаевич Толстой грозил прекрасному полу. Мол, правду о вас скажу, когда одной ногой в гроб залезу. Выкрикну напоследок – и крышкой прихлопнусь!
Но что уж такого разоблачительного имел сообщить классик? И почему так яростно воевал с женщинами?
Да в том и дело, что не с женщинами (во множественном числе)! А только с дражайшею половиной Софьей Андреевной...
4. НЕ ТОТ СТАНЕТ ВЕЛИКИМ, КТО СПОСОБЕН НА ВЕЛИКОЕ, А ТОТ, КТО НЕ СПОСОБЕН НА МАЛОЕ.
То-то и горе, – сокрушался Самуил Яковлевич Маршак, – что мы все можем. Стишок? Стишок. Репризу? Репризу. Подпись под карикатурой? Будьте любезны... И политическую эпиграмму в газету:
Пускай слетаются банкиры,
Как стая воронов, на пир, –
Плечом к плечу народы мира
Оборонить сумеют мир!
ВСЕГО РАЗНОСТОРОННЕЕ, заключает Ландау, БЫВАЮТ БЕЗДАРНОСТИ.
Или, – как обронил Грибоедов, – много талантов – все равно что ни
одного.
5. ЕСТЬ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ СТОИТ ИМЕТЬ, ЛИШЬ БЫ ИХ НЕ ЖЕЛАТЬ.
В известном смысле перифраз из Уайльда: лучший способ одолеть искушение – поддаться ему.
6. БОЛЬШИНСТВО ТЕОРИЙ – ЛИШЬ ПЕРЕВОД СТАРЫХ ИСТИН НА НОВУЮ ТЕРМИНОЛОГИЮ.
Суть, вероятно, в том, что человечество никогда не смирится с соображением Монтеня: если ты видел весну, лето, осень и зиму, – ты видел, приятель, всё.
Нет, мы хотим жить каждый день. И каждый день по-новому. Вот почему, полагал Виктор Шкловский, функция литературы – в обновлении мира. Назвать старое по-новому – переназвать – значит как бы освежить, воскресить действительность.
7. ОБРАТНАЯ СТОРОНА ХОРОШЕГО – ДУРНОЕ. НО ВЕДЬ И ХОРОШЕЕ – ОБРАТНАЯ СТОРОНА ДУРНОГО.
Этим термином – обратная сторона – в философско-житейском плане воспользовался Алексей Федорович Лосев. В его книге «Эстетика Возрождения» имеется глава «Обратная сторона титанизма», что, дескать, такой-то титан и гений завел будто бы 340 детей, а тот-то проделал с тем-то, извините-простите, то-то.
Фасад и задворки настолько связаны, что ИЗУЧЕНИЕ РУГАТЕЛЬСТВ, говорит Ландау, ЕСТЬ ПУТЬ К ИЗУЧЕНИЮ СВЯТЫНЬ.
8. ТАК ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ, И ПОЭТОМУ НАСТУПАЮТ ПЕРЕМЕНЫ.
Подобным же образом рассуждал, должно быть, режиссер Г. снимая свое кино «Так жить нельзя». Но, в отличие от Ландау, здесь и остановился. Между тем: ТАК ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ, вздыхает Ландау, И ПОЭТОМУ НАСТУПАЕТ СМЕРТЬ.
9. НЕ ОБЛЕКАЙ СВОИ МЫСЛИ В ЧЕТКИЕ ЛОГИЧЕСКИЕ ФОРМЫ – ЧИТАТЕЛЬ ТОЛЬКО ИХ И ЗАПОМНИТ.
Ну да! Кто читал «Анну Каренину», кто не читал, – все знают крылатую фразу насчет счастливых и несчастливых семей.
10. ПИСАТЬ НАДО ТАК, ЧТОБЫ ЧИТАТЕЛЬ МЕНЬШЕ РАДОВАЛСЯ СКАЗАННОМУ, ЧЕМ ЖАЛЕЛ О НЕСКАЗАННОМ.
То бишь почти по Бабелю. Помните?
Беня говорит мало, но он говорит смачно. Беня говорит мало, но всегда хочется, чтобы он сказал еще что-нибудь.
11. ТОЛЬКО КОНСПЕКТ МОЖЕТ БЫТЬ СИСТЕМОЙ.
А дерево жизни, по классику, вечнозеленое!
12. ЕДВА ЛИ НЕ НА ОДНОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ «ВОЛЯ» ОЗНАЧАЕТ И СИЛУ ПРЕОДОЛЕНИЯ, И ОТСУТСТВИЕ ПРЕГРАД.
На свете счастья нет,
А есть покой и воля...
Кажется, Цветаева говорила, что очень долго понимала «волю» (в данной классической ситуации) как «волевое усилие».
13. НЕРЕДКО ОБЛЕГЧИТЬ ЖИЗНЬ МОЖНО, ЛИШЬ ВОЗЛОЖИВ НА СЕБЯ НОВОЕ БРЕМЯ.
Анекдот с козой? Как мы пожаловались ребе, что ни охнуть, ни вздохнуть, и он посоветовал нам подселить козу и корову... А когда животных вернули в хлев, – о-о-ох, как хорошо-то стало!
Или опять же анекдот про ей-ея, который (ей-ей), уходя на службу, с натугой натягивает ботинок.
– Да брось ты мучиться! – ему говорят. – Купи по размеру!
– Ах! – огорчается. – Жена больна, дочка гуляет, сынок – бандит... Одно удовольствие – прийти с работы и скинуть тесные башмаки!
14. БЕЗГРАМОТНЕЕ БЕЗГРАМОТНОСТИ ТОЛЬКО МАЛОГРАМОТНОСТЬ.
Примерно то самое, что сказал впоследствии Солженицын: образованщина.
А за сто лет до него – Анна Петровна Керн, которая «жила в среде необразованной, или, что еще хуже, полуобразованной» (курсив наш).
А вот как выразился (опять же с нашей разрядкой) Алексей Федорович Лосев: х а м с к о е с а м о д о в о л ь с т в о п о л у з н а н и я. И в довершение – Казанова: «Бойся человека, который прочел только одну книгу».
15. НЕ ОБИЖАТЬ – ЧУДЕСНАЯ ЗАПОВЕДЬ. БЕДА ТОЛЬКО, ЧТО ОБИЖАЕШЬ КОГО-НИБУДЬ УЖЕ ТЕМ, ЧТО ДЫШИШЬ.
Как некий поэт сказал, что Блок мешает ему. А Блок: «Понимаю. Мне мешает Лев Николаевич Толстой».
Не совсем о том? Ну в том числе и о том... Впрочем, во избежание кривотолков сошлемся на подлинник.
Я, – говорит Ахматова, – между прочим упомянула, что поэт Бенедикт Лифшиц жалуется, что он, Блок, одним своим существованием мешает ему писать стихи.
Блок не засмеялся, а ответил вполне серьезно: «Я понимаю это. Мне мешает писать Лев Толстой».
16. В БОРЬБЕ С АВТОРИТЕТОМ И ТРАДИЦИЕЙ – СОЗДАЙ ТРАДИЦИЮ И АВТОРИТЕТ.
Действуй, стало быть, по закону Ходасевича:
И все ж я прочное звено,
Мне это счастие дано.
17. МУЖЧИНА ПОМНИТ И ПРОЩАЕТ, ЖЕНЩИНА НЕ ПРОЩАЕТ, НО ЗАБЫВАЕТ.
Вот и получается так на так...
18. КРАСОТОЙ ДЕТЕЙ И СТАРУХ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ БЛАГОРОДСТВО РАСЫ.
Кто только ни цитировал... всегда без ссылки!
19. И НА ОБЩЕЙ ДОРОГЕ МОЖНО РАЗМИНУТЬСЯ С СОВРЕМЕННИКАМИ.
Как те поезда, что мчатся по однопутке навстречу друг другу... Отчего ж не столкнулись? Н е с у д ь б а! (разрядка наша, анекдот Натана Яковлевича Эйдельмана).
20. Логика виновности
Все виноваты, говорит человек
борьбы. Значит, ты виноват.
Все виноваты, говорит человек
совести. Значит, я виноват.
Все вино
ваты, говорит человек
печали... И повторяет: все виноваты.
21. Умением говорить выделяются люди из мира животных, умением молчать – из мира людей.
22. Речью куется мысль, молчанием – дух.
23. Счастье – не событие в жизни человека, а способность его души.
24. Все в них миниатюрно. И даже дух веет душком.
25. Глупому смешно недостаточно понятное, умному – чересчур
понятное...
26. Неприятие мира – слишком часто неприятие миром.
27. Иногда жажда мистики – лишь тоска рационалиста по недоступной интуиции.
28. Речь мистика невнятна. В этом – великий соблазн и великая опасность для людей и народов, не овладевших членораздельностью.
29. До победного конца воюют демократии (в истории) да бабы (на рынке).
30. Даже если не веришь в Б-га, – верь в силу молитвы.
ПРИЛОЖЕНИЕ
ПЁТР СТРУВЕ
ОБ «ЭПИГРАММАТИЧЕСКОМ» РОДЕ
(ОТРЫВОК)
Г.А. ЛАНДАУ, ВЫДАЮЩИЙСЯ И ПРЕВОСХОДНО ОБРАЗОВАННЫЙ ПУБЛИЦИСТ С ФИЛОСОФСКОЙ СКЛАДКОЙ УМА И СИЛОЙ ЮРИДИЧЕСКОГО, НЕСКОЛЬКО СЛИШКОМ РАСЩЕПЛЯЮЩЕГО АНАЛИЗА, ВЫПУСТИЛ МАЛЕНЬКУЮ КНИЖЕЧКУ, СБОРНИК АФОРИЗМОВ ПОД ЗАГЛАВИЕМ
«ЭПИГРАФЫ».
ЛАНДАУ – ОЧЕНЬ УМНЫЙ ПИСАТЕЛЬ. ПРИНАДЛЕЖА К СРЕДЕ РАДИКАЛЬНОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ, ОН ВЫШЕЛ ИЗ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ НЕ РАДИКАЛОМ, А СКОРЕЕ КОНСЕРВАТОРОМ, УМУДРЕННЫМ ВСЕМ ЕЕ ОПЫТОМ, СУБЪЕКТИВНЫМ И ОБЪЕКТИВНЫМ. ЧЕЛОВЕК СКЕПТИЧЕСКИЙ, ОН ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ НА НЕЕ НАПРАВИЛ ВЕСЬ РЕЖУЩИЙ ХОЛОД СВОЕГО УМА, ПОЛОЖИВ ПОД ЕГО АНАЛИТИЧЕСКИЙ НОЖ ЗАОДНО И ВСЕ ГЛАВНЕЙШИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. ТАК ПОЛУЧИЛАСЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ, ПОЛНАЯ ГЛУБОКИХ МЫСЛЕЙ КНИГА «СУМЕРКИ ЕВРОПЫ», ВЫШЕДШАЯ ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД.
«ЭПИГРАФЫ» ЛАНДАУ ЕСТЬ ОПЫТ В ЛИТЕРАТУРНОМ РОДЕ, КОТОРЫЙ АВТОРУ НЕ СРОДНИ. НУЖНО СКАЗАТЬ ПРАВДУ: КНИГА ЭТА ЛИТЕРАТУРНО НЕ УДАЛАСЬ (КУРСИВ СТРУВЕ. – И.П.). ОНА И СЛИШКОМ СЛОЖНА, ПОЖАЛУЙ, ВЫЧУРНА, И СЛИШКОМ ОТТЕНОЧНА (НЮАНСИРОВАНА) ДЛЯ КНИГИ АФОРИЗМОВ. МАКСИМЫ, «ЭПИГРАММЫ», «ЭПИГРАФЫ», В ШИРОЧАЙШЕМ СМЫСЛЕ СЛОВА, НЕ ДОЛЖНЫ НИ ХОДИТЬ ВОКРУГ ПРЕДМЕТА, НИ ОБВИВАТЬ, НИ РАСЩЕПЛЯТЬ ЕГО. ОНИ ДОЛЖНЫ ПО НЕМУ УДАРЯТЬ. И БИТЬ
В ТОЧКУ.
«ЭПИГРАММАТИЧЕСКИЙ» ДАР ВОВСЕ НЕ ВСЕГДА СОЧЕТАЕТСЯ С БОЛЬШИМ И ОРИГИНАЛЬНЫМ УМОМ. ЧАСТО «АФОРИЗМЫ» ИЛИ «ЭПИГРАФЫ» СУТЬ КАК БЫ ВЫНОШЕННЫЕ РЯДОМ ПОКОЛЕНИЙ И ОТТОЧЕННЫЕ УМЕЛОЙ, НО НЕ ТВОРЧЕСКОЙ РУКОЙ ОБЩИЕ МЕСТА, ПОЧТИ БАНАЛЬНОСТИ. СЛИШКОМ НОВЫЕ И СЛИШКОМ СВОИ МЫСЛИ ЧАСТО НЕ ГОДЯТСЯ В АФОРИЗМЫ. ДАЖЕ ВЕЛИКИЕ ПИСАТЕЛИ В ЭТОМ РОДЕ – КАК ПОКАЗАЛО ИССЛЕДОВАНИЕ – БЫЛИ РАЗИТЕЛЬНО НЕОРИГИНАЛЬНЫ.
Замечание публикатора
Петр Бернгардович Струве несколько, что ли, ущемляет понятие «афоризм», сводя его исключительно к «крылатому выражению». Есть, между тем, тонкие и глубокие суждения, которые никогда, наверно, не внедрятся в обыденное сознание.
Например, у Ландау:
1. Выразительность дается отклонением от нормы.
2. Со сторублевой бумажкой вас высадят из трамвая: необходимо иметь четвертак.
3. Против Маркса. Дескать, пролетариату нечего терять, кроме своих цепей... Цепи, – говорит Ландау, – пожалуй, единственная вещь, которую можно порой сбросить... но никак нельзя потерять!
4. Геройство, конечно, не обязательно. Кроме того случая, когда его требует порядочность.
5. Не будь гордым – твори. Б-г сотворил мир в минуту смирения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
в черной рамке
КГБ Латвийской ССР.
Дело Г.А. Ландау
Арестован в Риге 9 июня 1941 года... приговорен к высылке вместе с женой. Все ценное имущество изъято в пользу НКВД, прочее – оставлено родственникам для реализации в 10-дневный срок. Умер 15 ноября 1941 года от миокардита. Похоронен на кладбище поселка Сурмог Соликамского района Пермской области. Как сказано в письме начальника Учреждения АМ-244, «точное место захоронения установить невозможно за давностью лет». Остался только отпечаток пальца и лагерный номер – 60727.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru