[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ СЕНТЯБРЬ 2001 ЭЛУЛ 5761 — 9 (113)

ДОМ НАСТОЯЩЕЙ ЕВРЕЙКИ

Рахель Немира

Многое изменилось в нашей жизни за последние полтора десятка лет, во всех сферах, областях. В новых условиях подрастает новое поколение – поколение перестройки. Выпуск за выпуском вылетает из школьного гнезда. Изменилась и сама школа. Появилось множество школ национальных. Ну кто, к примеру, в конце 80-х мог вообразить, что в самой Москве число не каких-нибудь, а еврейских школ приблизилось к десятку!

Из былых времен помнится популярное словосочетание «семья-школа» и, конечно, то, что еврейским детям (и учителям) в той «семье» далеко не всегда приходилось сладко. Поэтому теперь, отдавая любимых чад в свои, еврейские, школы, так хочется, чтобы им достало тепла, внимания, заботы. И конечно, чтобы был хороший пример, ведь поди, что вокруг творится! Нивелирование национальных традиций, сведение их к умозрительному «национальному минимуму» – кухне, танцам, песням, насаждение «советских» ценностей, насильственная русификация, стойкий государственный антисемитизм сделали свое дело – привели к глобальной ассимиляции, а она сурово прошлась по традициям самым сокровенным – семьи и брака. Много ли у нас сегодня крепких, не разрозненных еврейских семей? А дети, не секрет, в первую очередь учатся не на правильных словах, а на примере. Стала бы школа семьей...

Сегодня еврейские школы есть не только в Москве, где в первую очередь новая политика поверяется практикой. Все они по-своему хороши, самобытны, в них нет духа казенщины, бюрократизма. И еще потому, что они невелики, там действительно царит атмосфера, близкая к семейной. (Собственно, откуда взяться у нас большим еврейским школам: одни уехали из страны, другие полностью ассимилировались, третьи по-прежнему живут с опаской: как бы не грянуло снова, не пострадали бы дети, четвертые, хоть и считают себя евреями, но совершенно убеждены, что образовательный уровень в национальной школе не может быть высоким.).

И все же среди всех в российской с

толице есть по крайней мере одна наиособенная школа – школа-семья, у которой с бывшими советскими учебными заведениями уж точно ничего общего. Нам с дочкой по-настоящему повезло, когда мы там оказались. «Бет Егудит», или по-русски «Дом еврейки», – это настоящий еврейский Дом, и создала его удивительная женщина, израильтянка бельгийского происхождения Ривка Вайс.

«Бет Егудит» – негосударственная традиционная школа. Есть в ней все теперь уже ставшие привычными для еврейских учебных заведений «бытовые атрибуты» – доставка детей, кошерное питание, маленькие классы. Но в отличие от большинства других в этой школе возможен полный пансион, причем недавно по соседству со старым ее зданием появилось новое – такого роскошного, благоустроенного общежития нет ни у одной еврейской школы в российской столице! А главное, чем особенно выгодно отличается «Бет Егудит», это тем, что в жизни учащихся постоянно присутствует пример семьи – такой, каких у нас в стране, увы, единицы. Я говорю о семье Ривки и раввина Давида Вайса. У них шестеро взрослых детей – две дочери и четыре сына (младшие сын и дочь еще не создали собственных семей) и четырнадцать внуков – «две меноры», как говорит счастливая Ривка: семь мальчиков и семь девочек.

Семья Вайсов патриархальная и современная, с богатыми еврейскими традициями, она и определяет атмосферу школы. По еврейским праздникам дети из Израиля, США стараются теперь уже со своими детьми приехать в Москву повидаться с родителями, а поскольку родительская жизнь почти без остатка связана со школой, то и для них школа – дом. Некоторые из детей Вайсов здесь периодически преподают традиции – они выросли на них, по ним живут. Жена старшего сына Шмуэла Надя (кстати, она москвичка, одна из первых учениц Ривки Вайс и, по мнению Ривки, самая лучшая), известна в школе как превосходный преподаватель иврита. Столь блестящее владение языком имеет романтическую предысторию. Выпускница английской спецшколы и получивший традиционное образование потомок раввинов Шмулик, познакомившись, так понравились друг другу, что их судьбы уже никому не представлялись врозь. Тогда Надя достойно продемонстрировала свой характер – к свадьбе овладела языком настолько, что уже свободно говорила с новой родней и множеством именитых гостей на иврите.

Ривка Вайс со старшим и младшим сыновьями Шмуэлом и Иероликом и старшей дочерью Леей

У Шмулика свои таланты: несколько лет он был раввином в общине, зарегистрированной при школе (а таковая есть!), и кантором одновременно. В рыжеволосом богатыре Шмулике столько доброты, дети его обожают! А как танцует он на Симхас Тойру, посадив себе на плечи один на другого двух мужчин!.. Какие в «Бет Егудит» бывают праздники, пуримные карнавалы! В этом доме уникальный дух, особенный колорит.

Школа Ривки Вайс в Москве одна из самых первых еврейских школ. Как она создавалась, об этом чуть позже расскажет сама Ривка. А пока о том, какая она сейчас. В школе обучается 100 – 120 детей, выпускники получают государственные аттестаты. Учиться сюда приезжают со всей страны – двери открыты, было бы только желание научиться тому, что здесь могут дать. Разумеется, Ривка высоко ценит интерес к традициям, пытливость, любознательность, умение ставить перед собой цели и настойчиво их достигать и, бывает, отличившихся учениц лично доводит до самой хупы (свадебный балдахин, под которым происходит брачный обряд). Я говорю «учениц», потому что мальчики в школе появились относительно недавно – 4 года назад, и учатся пока в 1-м – 6-м классах.

Не могу не отметить такой нюанс. Само собой, 99,9% детей приходят в школу из семей, где о еврейских традициях не имеют представления, приходят с разной мотивацией, иногда со смешанным чувством боязни и любопытства. Приходят с представлениями о жизни, с манерами, повадками, одеждой, принятыми в сегодняшнем обществе со всеми его проблемами, а через пару лет на этих детей уже любо-дорого смотреть. И это не внешний «глянец», а результат глубинных изменений. Не раз я слышала от выпускниц: «Не представляю свою жизнь, если б не оказалась у Ривки».

Ривка по сути своей стопроцентная мать (нет, не лелейная, бывает, взыскательная, строгая!), и чем больше детей, вообще людей собирается вокруг нее, тем больше она хочет для них сделать и, главное, чего бы это ни стоило, находит такую возможность! Глядя на нее, я нередко вспоминаю о праматери Ривке: красивая, праведная, деятельная, многим ведающая в семье, большой груз взвалившая на свои плечи. Однако, слава Б-гу – Эйсава не родила, все сыновья раввины.

Надо сказать, общеобразовательная программа и предусмотренный объем преподавания традиции – только половина того, что может дать эта школа. Я уже говорила, при «Бет Егудит» существует община, в которую входят лучшие представители религиозной еврейской интеллигенции Москвы, в том числе преподаватели ряда московских вузов, работает колель для взрослых. Преподают и читают лекции известные раввины Израиля, Англии, Бельгии, США, сам раввин Давид Вайс – настоящий мудрец Торы. Среди спонсоров школы – цвет религиозной элиты мира (Ривка из богатой, известной в еврейском мире своими традициями семьи, и, конечно, значительную роль играет авторитет семьи мужа). По существу в школе складывается большое межгосударственное еврейское братство – такого не сбросить со счетов!

Кто попадает в школу, на ее орбиту, погружается в самобытный, богатый духовный мир, естественно отфильтровывающий тот негатив, который несет в себе сегодняшняя реальность. Один пример. В школу приехали представители районного отдела образования и службы, отвечающей за прививки, повели с собравшимися родителями разговор... о наркотиках, о ранних половых связях, но нет резонанса! Завуч вежливо объяснила выступающим: «В нашей школе таких проблем нет».

Ривка и р.Давид Вайсы с главным раввином России Берлом Лазаром на открытии нового общежития.

Обращаясь к родным традициям, позволяя и помогая это сделать детям, можно предупредить многие беды. А здоровая и крепкая семья – разве это не главное, что мы желаем им всегда?! Кстати, дети, приобщаясь к еврейским традициям – причем нередко из-за этого сталкиваясь с сарказмом родных, близких, друзей, – в конце концов своим примером и в них пробуждают интерес к еврейству, как минимум уважение.

Я сама впервые соприкоснулась с традицией в начале перестройки, еще до рождения ребенка, и вот что уже вскоре с радостью поняла. Как известно, национальное и религиозное у евреев неотъемлемо связаны. И то, и другое в корне отлично от всего, что мы привыкли наблюдать у других. Например, еврей не должен отрешаться от действительности или уходить в монастырь – он  о б я з а н  жить в самом ее круговороте, динамично преобразовывая все вокруг. Ханжество ему не к лицу. Еврею не заказаны радость и удовольствие (в рамках Торы), греховны не они, а отсутствие чувства меры. Это чувство важно сохранять и в религиозной жизни: фанатизм в иудаизме считается явлением ненормальным и архивредным. А главное, с традицией прежде эклектичный, полный случайностей мир становится в сознании человека миром закономерной и справедливой последовательности, обретает цельность – жизнь наполняет глубокий смысл. Вот буквально на пальцах о первом, что радует и удивляет. Насколько глубоко погружаться в традицию, каждый решает сам, никто ничего не навязывает. В школе Ривки Вайс мы с дочкой еще раз во всем этом убедились.

Что касается школьниц «Бет Егудит», то, глядя на них, имея с ними дело, радуешься, такому поколению. Особенно дорого, что старшие дети бережно, заботливо относятся к младшим, ничем не демонстрируя своего превосходства, держатся с ними наравне, со взрослыми тоже держатся на равных, уважительно. Дети стараются решать проблемы, как в хорошей семье. Агрессивность, если кому-то она поначалу присуща – в силу личных качеств и свойств или из-за домашней атмосферы, – сохраняются здесь не более 2–3 лет. Немалая роль в создании школьной атмосферы у мадрихот – воспитательниц, которыми в «Бет Егудит» становятся некоторые старшеклассницы или выпускницы, обучающиеся на семинаре.

Но, конечно, и в этот особенный мир прокрадываются современные проблемы. Мне грустно было видеть двух старшеклассниц, закуривающих по дороге домой, и то, как не дождавшись окончания Йом Кипура (один из двух самых строгих в году постов, который называют Субботой Суббот, в него запрещена любая работа), девушка стала гладить одежду, заботясь о дальнейшей своей программе, но... Таких или иных никто не преследует, как бывало в советских школах, не разбирает на «линейках»: за каждым остается его собственный выбор, как, впрочем, и его, этого выбора, плоды. Ривка не считает, что право на свободу у детей необходимо ограничивать; организовывать их, занимать – другое дело. Тем не менее примеры, о которых я говорю, – исключение, а не правило. Как недооценить семью Вайсов, тон, который она задает?

Если уж мы заговорили о старшеклассниках, то надо сказать, какие у выпускников перспективы. У них есть резон, окончив школу, задержаться: в течение года довести до совершенства английский язык (для этого есть специальный курс, к тому же в школе уникальная практика – сюда постоянно приезжают девочки из Англии и, конечно, из Израиля), владение компьютером, за два года пройти специальный семинар, получив диплом преподавателя традиции, который признается в Израиле и США. Есть возможность продолжить учебу в Москве, в Израиле и Англии. Для тех, кто хочет продолжить традиционное обучение и получить специальность, семья Вайсов недавно открыла в Израиле специальное учебное заведение, которое возглавил Шмуэл Вайс. Есть возможность, пройдя конкурс, поступить в израильский технион «Махон Лев» – у Ривки договор с этим учебным заведением, своих выпускниц, поступивших туда, она поддерживает материально. А если кто-то хочет после школы подработать, Ривка и в этом старается помочь.

Повторюсь: ничего здесь не навязывается, все по доброй воле. Школа – как маленькая страна детей. Только в одном Ривка Вайс безусловно категорична: сознательного неуважения, дерзкой демонстрации его по отношению к еврейским ценностям она не простит и укажет на дверь. Был случай, когда хорошей ученице пришлось уйти из школы из-за родителей. Но, слава Б-гу, такие случаи единичны. Ривка вспоминает те инциденты с болью.

Ривка Вайс необычайно деятельный, творческий человек. Если это может быть пунктиком, то ее пунктик – прогресс. О таких иногда говорят «голова в раздумьях, сама в эксперименте». На сколько ее хватает, чтобы приобщить детей к родным еврейским традициям, к различным искусствам! Здесь обучают игре на скрипке, есть школа рисования, уроки традиционного танца, самодеятельный театр, который практически каждое лето выезжает за рубеж на гастроли (у тех, кто приходит в школу на полный пансион, в этом плане больше возможностей, ведь творческие занятия проходят после уроков). Я говорю обо всем этом не с чьих-то слов – сама знаю и, возможно, из всего, что сегодня имеется в школе, могла что-то не упомянуть.

Субботняя трапеза в «Бет-Егудит».

Яркая, эффектная, элегантная женщина, Ривка, решая множество школьных и семейных проблем, ведет уроки, нянчит внуков, по одним делам летит в Израиль, по другим – в США... Ну конечно, она устает. Но ни разу мне не приходилось слышать от нее даже намека на жалобу, что тяжела участь... Такой мне и видится настоящая еврейка.

Не хочу сказать, что у школы «Бет Егудит» нет никаких трудностей, но они разрешимы. С большинством вопросов справляется сама Ривка, в иных помогают спонсоры, порой и родители школьников.

Здесь надо заметить: все еврейские школы выгодно отличаются еще и тем, что ни на йоту не ориентированы на то, чтобы тянуть на те или иные нужды с родителей, становясь для них тяжким бременем на многие годы. И в этом школа, как хорошая семья – в первую очередь стремится давать, а дети пусть уж отплатят результатом своих стараний!..

В той или иной мере я знакома со многими директорами московских еврейских школ и должна сказать: все они подвижники, люди особенные, даже по-своему необыкновенные. На пепелище начинать новую жизнь, растить новое поколение крепких, национально полноценно ориентированных людей – разве любой это сможет?! И все же к Ривке Вайс в нашей семье отношение особое, и школа ее до сих пор нам с дочкой как родной дом.

Праздник прощания с начальной школой.

По сути, рассказ о Ривке – рассказ о «Бет Егудит» и наоборот: это дело ее жизни, в лучшем смысле слова ее бизнес, ставший неотъемлемой частью жизни ее семьи, в которую – по большому-то счету – и приходят наши дети. И всегда в первую очередь – это настоящая патриотическая работа во имя возрождения российского еврейства. Именно национальный патриотизм привел в Россию в самом начале перестройки рава Давида с женой и тремя младшими детьми. И, учитывая предыдущую историю нашей страны, в таком их решении была значительная степень риска. Любовь к своему народу, традициям, смелость, способность к продуманным, решительным действиям – на этих дрожжах замешаны все Вайсы. Придет время, и о таких людях, я уверена, напишут хорошие книги.

Пуримский карнавал.

Надо бы уже в моем беглом очерке поставить точку, но не могу удержаться еще от одного штриха. В начале 90-х годов Ривка арендовала под школу здание бывшего детского сада на улице Клары Цеткин (там школа и поныне). На большой стене актового зала она обнаружила Кремль. «Кремль? Отличная идея!» – подумала Ривка, и вскоре на той же стене появился Котель а-Маарави – Западная Стена, Стена Плача. Прибывшей очень скоро комиссии из РОНО Ривка Вайс приветливо и с достоинством объяснила: здешние ценности дети уже впитали, надо приобщаться к еврейским. И что? Стоит Котель а-Маарави! За спиной Ривки Вайс стоит Стена.

– Ривка, расскажите, пожалуйста, о родителях. Я слышала, у вас хасидские корни.

– Это не совсем так. Мой папа был близок к Любавичскому Ребе и его двоюродному брату, тоже Шнеерсону. Во время второй мировой войны брат Ребе был во Франции, в Марселе он открыл ешиву.

Мой папа бельгиец. Его родители поселились в Бельгии, когда ему было три года. Потом они убежали во Францию. Там в 25 лет папа и познакомился с семьей Шнеерсонов. Всю войну он учил мальчиков в их ешиве, занимался Торой. Сразу после войны папа женился, и скоро родилась я. Всего нас в семье 9 детей. Потом он ездил к Шнеерсонам в Америку, с их семьей сохранились близкие отношения. Так что не могу утверждать, что у меня хасидские корни, но папа очень близок к этой любавичской семье, ему близки их идеи.

– По мужу вы Вайс, а по отцу?

– Зильберштейн. Наша семья тесно сроднилась с хасидской семьей Каминецких. Брат мой женился на настоящей любавичской женщине из семьи Каминецких, она сестра раввина Шмуэла Каминецкого из Днепропетровска. Папа Шмуэла, – брат моей тети, то есть Шмуэл – мой двоюродный брат. У нас есть одна общая тетя.

Я всегда была очень близка к Хабаду. Люблю открытых людей, мне всегда интересно что-то делать для нашего народа, идея любви к еврейскому народу мне близка – это хабадская идея. Когда я вышла замуж за р.Вайса, настоящего «литвака», он оказался очень толерантным человеком, ему это тоже близко.

– Рассказывают, вы встречались с Любавичским Ребе?

– Тетя настойчиво направляла меня к Ребе, и я ездила в Америку еще ребенком. Я сама попала к Ребе, потому что мне было это интересно. Он долго беседовал со мной. После этого многие ребята из любавичской ешивы хотели на мне жениться.

В то время мне было 18 лет. Я открыла в Бельгии школу – училась в университете и каждую неделю ездила в город Льеж (недалеко от Франции) давать уроки. В синагоге, не очень ортодоксальной, я собрала детей от 5 до 10 лет, учила их еврейской истории – типичное любавичское дело. Ребе очень понравилось то, что я ему рассказала о себе, и он стал присылать мне в помощь книги на французском. Тогда он сказал, что такой человек, как я, может когда-нибудь стать посланником в Россию.

Мой брат Зуша Зильберштейн живет в Монреале. Когда я передала ему эти слова Ребе, он очень обрадовался: «Видишь, Ребе уже знает, что ты попадешь в Россию!» Но тогда об этом не было и речи. Я не могла и подумать, что действительно окажусь здесь. А когда с мужем мы все-таки отправились в Москву, я взяла с собой книги о жизни еврейской женщины, которые получала от Ребе. Почти 11 лет мы в России.

– Так как все же получилось, что вы сюда приехали?

– Когда мой муж решил открыть здесь ешиву, мне было 43 года. Тогда у меня был бизнес в Израиле, два внука, и я боялась России. Но, приехав сюда, я посетила только что открытую Кунцевскую ешиву (ешиву р. Штейнзальца на территории бывшей дачи Промыслова в Москве. – Р.Н.), там были девочки, и я решила им преподавать. А муж открыл ешиву на Ленинском проспекте, недалеко от гостиницы «Спорт». Все это настоящая семейная программа, мне она понравилась.

На Пейсах в квартиру, которую снимали, мы пригласили 75 человек, но пришло 150. Было ясно, что здесь очень много работы, и люди хотят быть евреями. Тогда мы перевезли сюда всю семью и стали работать. Мне понравилась Москва – замечательный город!

– География вашей семьи, вашей судьбы очень обширна. Сколько вы знаете языков?

– Много! Французский – мой родной, фламандский – тоже, идиш – настоящий родной, иврит учила в школе, там же английский и немецкий, испанский – так как хотела быть переводчиком, русский – так было необходимо. Я люблю общаться, говорить с людьми. А переводчиком я работала в Израиле.

– Сегодня, когда ваше имя хорошо известно всей еврейской Москве, а школа размещается в двух- и трехэтажном зданиях, наверное, даже трудно представить, что десяток лет назад начинали с нуля?

– Я помню все это слишком хорошо! Во-первых, мы приехали сюда зимой в 37 градусов мороза. Первую Субботу провели в Кунцевской ешиве. Все было непривычно... Евреи консервативно воспринимают изменения, зато традиции держат.

– Как вы начинали свое дело? Нашли спонсоров...

– Не было ни спонсоров, ни программы – только три девочки: врач, медсестра и еще одна, которые хотели все знать о еврейской жизни. Постепенно группа выросла до 17 человек. Занятия проходили в квартире, которую мы снимали. Я видела, что люди недоедают, и стала для них готовить. Затем в группе было уже 30 человек, они приходили каждый день. Шестеро у меня жили постоянно, на Субботу оставались все.

В 1991 году мы арендовали помещение на Соколе и устроили там общежитие для девочек (Ривка арендовала первый этаж в общеобразовательной школе. – Р.Н.).

Тогда у нас уже была идея: наши девочки тоже должны потом преподавать, открывать подобные учреждения. Раввин Мойше Соловейчик из Цюриха, узнав об этой идее, мне сказал: «Открывай школы», – и послал сюда на помощь российским евреям более 20 человек.

– А это здание на улице Клары Цеткин вы давно арендовали?

– 7 лет назад. Мы тогда поставили перед собой цель объединить общеобразовательную программу с духовным учением: не религиозным, а именно духовным. Одна из проблем России – в большой степени отсутствие духовности: нет ничего, кроме материи, материалистического сознания. Культура – тоже материя, она может быть высокой, как и человек, но не до Неба! Духовность – выше человека. Коммунизм вытеснил духовность даже из религии. Если в сознании нет Б-жественного, человек горд, нахален. Когда на Ленинском проспекте я увидела памятник Гагарину, подумала: «Б-же мой! Вавилонская башня!».

И все же люди стремились к духовности, хотя им многого недоставало, например, доброты, а без этого нет ничего настоящего! Я буду тебе делать добро, потому что я понимаю, что надо делать, а когда не понимаю, то уже не надо? А когда не понимаю или надоело – не надо? Для этого есть заповедь, и даже если не любишь, надо уважать каждого, потому что он человек.

– Зеев Вагнер, один из самых добрых людей, которых я знаю, как-то сказал, что самая трудная из заповедей – «Возлюби ближнего, как самого себя».

– Это точно, потому что далеко не всегда мы хотим это делать. Я очень благодарна Б-гу за возможность быть в России, где очень многому научилась и еще многому, знаю, надо научиться. У меня такое чувство, что до приезда сюда мы жили в ограниченном, замкнутом пространстве. Что от нас требовалось?.. Когда слишком хорошо, человек расслабляется. Надо быть очень высокодуховным, чтобы не расслабиться. Это сложно. А в России мне надо было адаптировать, выучить людей... Когда делаешь для других, столько для себя открываешь!

– Оказаться здесь с началом перестройки уже было не так сложно, но не каждый смог бы так жить, как вы.

– Я вижу для себя здесь такие возможности, которых больше нет нигде. Когда идет речь о развитии человека, на сложности можно не обращать внимания...

Не могу не прокомментировать эти слова. На мой взгляд, в них – а именно «на сложности можно не обращать внимания» – и открывается один из секретов успеха всех Ривкиных начинаний. Это метафизический секрет: если видишь перед собой гору, большую, из крепкого камня, что остается, как только обходить ее или с усилиями преодолевать ее крутизну? А если суметь увидеть (!) отсутствие горы, вместо нее ровную, мощеную дорогу, то реальную гору можно пройти насквозь. Для великих мистиков это – факт. Но Ривка считает себя реалистом. Сколько бюрократических, идеологических и прочих -ических гор пришлось ей преодолеть! Вспомним нашу зашоренность, задраенность конца 80-х – начала 90-х!

– Наши жилищные условия тогда были очень плохими... Это было ужасно, я ведь из богатой семьи. Но не это главное. Когда живешь в трудных условиях и вынужден поступаться привычным, развиваешь в себе многое другое.

– Вы в 1990 году впервые приехали в Россию, а я – в Израиль. Помню небывалое ощущение, будто растворяюсь. Вокруг все было святым, и не было такой потребности, как здесь, тянуться к Б-гу. А в России все стискивало, «выдавливало» вверх. Конечность человеческой жизни была ощутима физически...

– К сожалению, сейчас в Израиле большие проблемы. Люди стали бояться молиться у Котеля, трудно даже собрать там миньян. Но мы многое открыли в Израиле.

Я маленький человек и люблю маленькое дело, которое постепенно растет. Начинала я, как семья: сначала один ребенок, потом два и так далее – я так люблю работать. И в Израиле один за другим открыты университет и семинар для девочек, прошедших трудный путь изменения своей жизни, которые хотят жить как настоящие евреи, вести религиозный образ жизни. У нас есть договор с технионом «Махон Лев», для нашей религиозной молодежи мы спонсируем все: питание, жилье. Мы организуем и поддерживаем такие учебные заведения, где объединены профессиональное и религиозное образование. Надеемся, все это будет на благо Израиля.

– А какие перспективы вы видите в России? О чем мечтаете?

– Я мечтаю с открытыми глазами. Сегодня в Москве достаточно еврейских школ, но среди них нет специальных. Хочу сделать школу специальной – для девочек с гуманитарным уклоном, для мальчиков с технологическим: маркетинг, компьютер, менеджмент. Буду повышать качество образования, уделять внимание индивидуальному подходу. Важно, чтобы языки давались, как в спецшколах, были предметы на языках. Найти преподавателей не проблема, специалисты есть, но это требует много средств.

И еще я хочу, чтоб наши выпускники имели возможность, поступив в институт, оставаться жить у нас в общежитии, не отрывались от своей привычной среды. В этой школе все себя чувствуют, как дома, в настоящем еврейском доме для всех.

Когда я думаю о «Бет Егудит», одним из первых ярких воспоминаний всплывает в памяти картина праздничных и субботних трапез, где многочисленные гости за большими, щедро накрытыми столами сидят плечом к плечу. Во главе центрального стола – раввин Давид Вайс с сыновьями, невестками; ближе к кухне, у самого выхода из зала столовой – Ривка. Она никогда не бывает праздной, не почивает на лаврах – трудится, как пчела. Благословенная еврейская мать!

«...Добывает она шерсть и лен и с охотой занимается рукоделием. Она, подобно кораблям торговым, издалека приносит свой хлеб. Поднимается она затемно, подает еду домашним своим и дает задания служанкам. Задумает купить поле – и приобретает его, на заработанное руками своими покупает участок и сажает на нем виноградник. Препоясывается она силой, и руки ее крепки. Наслаждается она успехом торговли своей; и ночью не гаснет свеча, при свете которой она работает... Подает она бедному милостыню на ладони, руку с подаянием протягивает она нищему... Могущество и великолепие – облачение ее и с улыбкой ожидает она грядущий день» (Мишлей, 31:13-19, 20, 25).

Оттого и есть в ее доме и свет, и тепло, и мед – для всех, кто сюда приходит.

<< содержание

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

E-mail:   lechaim@lechaim.ru