[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2001 ТАМУЗ 5761 — 7 (111)

Не торопитесь ни соглашаться, ни отвергать

Шимон Маркиш

Едва ли надо напоминать о том, какие поразительные перемены принесло минувшее десятилетие. Всему миру, но в первую очередь – развалившемуся «лагерю социализма». Что однако же стоит напомнить – так это фразу, которую приписывали одному неутомимому еврейскому «активисту», подвизавшемуся в прошлом веке в Санкт-Петербурге... О чем бы ни шел разговор, – скажем, о тушении пожаров или о помощниках присяжных поверенных, или о последнем решении правительствующего сената, все равно о чем! – наш «активист» неизменно заключал: «Все это прекрасно, но что это значит для евреев? Чем обернется для них?»

Ответа на этот вопрос в сколь-нибудь отдаленной перспективе нет, мне кажется, ни у кого... Разумеется, мне хочется принести какую-то пользу, посильную помощь тем, к кому я принадлежу по рождению, по судьбе не только навязанной, но и сознательно выбранной. И вот, глядя извне на тревоги евреев, я думаю о том, сколь многое в сегодняшней ситуации повторяет прошлое. Не только и не столько великое и грозное прошлое, записанное в Библии и в памятниках древней и средневековой истории, но наше особое, русско-еврейское прошлое, сравнительно недавнее и недолгое: ведь всему-то нашему пребыванию под властью российских монархов и их преемников – каких-нибудь двести лет!.. Читаешь кровожадные откровения антисемитов в прекрасно известных современных изданиях – и говоришь себе: Б-г ты мой, да ведь у них ни одной, ни одной новой мысли нет против того, что печаталось век назад в «Новом времени» у Суворина, в «Гражданине» у князя Мещерского, в «Киевлянине» у профессора Пижно и так далее и тому подобное. Это всего лишь пример – можно бы вспомнить и об эмиграционном движении, и о русском патриотизме значительной части еврейской интеллигенции и о многом еще. И не только «можно бы», а пожалуй, нужно: взгляд в прошлое не всегда способен утешить (помните знаменитое салтыково-щедринское: «утешает ли история?»), но всегда обостряет зрение, способность судить и выбирать.

Вот почему я буду время от времени обращаться к минувшему, которое остается актуальным.

Сегодня я расскажу о документах, которые еще никогда и нигде не печатались. Я имел случай рассказать о них Натану Эйдельману, когда он побывал в Женеве в ноябре 1988 года. Натан Яковлевич сказал, что их надо непременно опубликовать и непременно в России. Пусть же эта публикация будет посвящена его памяти.

В архиве Женевской еврейской общины хранятся бумаги Исаака Адольфовича Найдича. Едва ли это имя скажет вам что-либо, а между тем Найдич принадлежит к числу самых видных в русском еврействе фигур. Он родился в Пинске в 1868 году, смолоду примкнул к палестинофильскому движению (Хиббат Цион), а позже – к политическому сионизму, был близким другом Хаима Вейцмана. Он был одним из инициаторов и первых руководителей «Керен а-есод» (буквально: фонд основания) – особого фонда, способствующего иммиграции в Палестину и устройству новоприбывших. Он был щедрым филантропом, поддерживавшим многих авторов, писавших на иврите, и сам писал немало на этом языке. После революции в России Найдич эмигрировал во Францию; годы второй мировой войны провел в Соединенных Штатах. Умер он в Париже в 1949 году. Каким образом часть его архива попала в Женеву, мне не удалось установить.

Среди деловых бумаг Найдича, касающихся, главным образом, фонда «Керен а-есод», я нашел его переписку с Оскаром Осиповичем Грузенбергом, точнее – более тридцати писем Грузенберга к Найдичу, охватывающих период с 1920-го по 1938 год (из того, что Найдич писал Грузенбергу, не сохранилось ничего, кроме одного черновика).

Если имя Найдича едва ли вам известно, то у Оскара Грузенберга шансов, как мне представляется, много больше. Это он был центральной фигурой в защите Менделя Бейлиса в 1913 году. Это он был близок с Максимом Горьким, защищал его в суде, переписывался с ним. Он был адвокатом и Милюкова, и Троцкого, и целой группы депутатов Первой думы от конституционно-демократической партии, которые были отданы под суд за так называемое Выборгское воззвание – протест против разгона Первой думы. Коротко говоря, с именем Грузенберга многие, если не все, должны быть знакомы.

Февральская революция, давшая российскому еврейству гражданское равноправие (помните: февральская, а не октябрьская!), возвысила знаменитого адвоката Грузенберга: сделала его сенатором. Этим своим званием и рангом он очень гордился и долго еще, уже в эмиграции, подписывал свои письма: «сенатор Грузенберг». Он был избран делегатом Учредительного собрания и – примечательно – не от конституционных демократов, которым он всегда сочувствовал, а долгое время и принадлежал организационно, но от еврейских организаций Юга России. Я пропущу его активное участие в еврейских делах в период гражданской войны и перейду сразу к эмиграции. Сперва, как и почти все прочие, он оказался в Константинополе, затем попал в Берлин, где провел пять лет – до 1926-го. В первой половине 30-х годов (но не позже 1934-го) он поселился в Ницце, где и скончался 27 декабря 1940 года семидесяти четырех лет от роду, во Франции, уже поделенной между германскими национал-социалистами, итальянскими фашистами и родным, «почвенным» Петеном.

В эмиграции Грузенберг продолжал свою адвокатскую практику, вел дела, но уже, понятно, не политические, а коммерческие. Дела шли не блестяще, но подлинной нужды Грузенберг, по-видимому, не знал.

На родине Грузенберг часто печатался в русско-еврейских периодических изданиях (прежде всего – в «Восходе»), теперь русско-еврейская журналистика становится воспоминанием, но писать он не бросает и в частности пишет воспоминания, которые вышли в 1938 году в Париже под заглавием «Вчера» благодаря материальной, да и моральной поддержке Исаака Найдича. Мемуары примечательнейшие, но не о них сейчас речь.

Найдич всячески помогал Грузенбергу все 20 лет его жизни вне России, и, можно думать, влиянием Найдича, хотя бы отчасти, объясняется то, что ассимиляционист Грузенберг приблизился к еврейской национальной идее, к сионизму. Живя в Берлине, он одно время возглавлял тамошний комитет «Керен а-есод»; он участвовал в работе сионистского конгресса, учредившего Еврейское агентство (Сохнут) и вошел в Совет агентства. Одним словом, не помышляя о возвращении на древнюю родину, он живейшим образом интересовался всем, что делалось в подмандатной Палестине.

Пора мне, однако, перейти к письмам Грузенберга. Я выберу из них несколько отрывков, не просто имеющих общий интерес, но звучащих современно, почти злободневно. Судите сами.

Из самого первого письма, помеченного: «Константинополь, 15 января 1920-го».

«Многоуважаемый Исаак Адольфович, – с того далекого дня, когда Вы были вынуждены покинуть Одессу, даже не попрощавшись со мною, пережито, перечувствовано и передумано так много, что бесполезна была бы попытка дать обо всем этом на письме краткий отчет... Я набросаю лишь несколько деловых замечаний.

1) Я убежден, что в России все, в сущности, большевики; одни – слева, другие – справа;

2) Как бы глубоко еврей ни был предан России, – никто из русских этому не поверит, т. к. в глубине души они сознают, что такая собачья преданность после всего пережитого русским еврейством является аномалиею, а потому – неестественна. К несчастию, такою аномалиею являюсь, как Вам ведомо, я – и я с болью отрываюсь от России; неблагодарность – не из моих пороков; а я благодарен России за то, что русский язык, русская книга дали мне как судебному и политическому оратору столько счастливых дней, что память о них я не утрачу до могилы..;

3) Это чувство любви к России никогда не мешало мне быть преданным своему народу и биться за его счастье, поскольку это было в моих слабых силах; если судьбе угодно будет дать мне возможность поработать в Палестине, но без зависимости от кармана еврейских капиталистов, я готов немедленно приехать...».

Еще о сионизме (из двух писем: от 1 апреля и 11 сентября 1938 года, оба – из Ниццы):

«...Я не только в публичных выступлениях, но и печатно проявлял самое восторженное отношение к палестинской молодежи. Я печатно заявлял, что молодежь эта разбила свое личное счастье, пошла, бросив университет, на изнурительную черную работу только для того, чтобы из осколков своей разбитой жизни склеить народное счастье!.. Я всегда писал и говорил, что стал горячим приверженцем сионизма потому, что на родной земле, вдали от враждебного гнета, мы создадим новое поколение евреев, в которых возродится дух Маккавеев!.. Передайте Усышкину (Менахем Усышкин был виднейшим сионистским лидером. – Ш.М.) мой поклон и скажите ему, что, относясь отрицательно к его политическому максимализму, я ценю его за то, что он один из тех немногих сионистских деятелей, которые живут в Палестине и работают там изо дня в день при самых неблагоприятных условиях».

Еще из письма от 1 апреля 1938 года:

«...Вы враждебно отнеслись к моему указанию, что в русской трагедии немало виноваты евреи. Вы отлично знаете, что развал России произвели Троцкий (верховный главнокомандующий!), Зиновьев, Каменев с их максималистическими требованиями о ВСЕМИРНОЙ революции, которая должна быть совершена при помощи русской армии... Конечно, Россию разрушили сами же русские, – но не мы, а русские создали ценою величайших жертв (гибель миллионов, татарское иго) самое большое в мире государство (1/6 часть всего света) – и, если им пришла вдруг охота его разрушить, – это их дело! Но зачем помогали им евреи – да и как усердно помогали!..

Вы совершенно правильно указываете, что Ягоды, Троцкие, Зиновьевы, Каменевы... и другие, порождение векового еврейского бесправия. Но ведь и мой несчастный Юрий (сын Грузенберга. – Ш. М.) не повинен в своей болезни (он не пьянствовал, не развратничал), а несчастная жертва своих родителей, которые будучи нервно-больными, не имели права рожать детей. Однако эти родители из страха, чтобы он в приступе болезни не причинил зла чужим людям, не остановились перед тем, чтобы запереть его в сумасшедший дом, – т.е. окончательно его погубить... Это была с нашей стороны страшная жертва, но совесть нам подсказала, что за наше несчастье не должны расплачиваться чужие люди. Пусть еврейские герои русской трагедии – порождение векового бесправия, но разве от этого меняется наша ответственность, и разве не ясно, что, как только падет большевистское властвование, несчастные еврейские массы, а не мы с Вами, будут истреблены, замучены жестокими пытками».

Скажу еще раз: судите сами, судите здраво и хладнокровно, не торопитесь ни соглашаться, ни отвергать.

<< содержание

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

E-mail:   lechaim@lechaim.ru