[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮНЬ 2001 СИВАН 5761 — 6 (110)
ДВЕ ВСТРЕЧИ
Читателям нашего журнала хорошо известно имя председателя Союза евреев-инвалидов и ветеранов войны, Героя Советского Союза Моисея Марьяновского. Сейчас, в канун 60-й годовщины начала войны, он рассказывает о двух встречах, случившихся в мирное время, но связанных с военной порой.
Чувствовалось, что Георгий Константинович устал от кривотолков и сплетен, которыми окружили его бывшие «друзья» – нынешние тюремщики.
В домашнем кабинете Моисея Фроимовича за стеклом книжного шкафа две большие фотографии с дарственными надписями – Георгия Константиновича Жукова и Ивана Христофоровича Баграмяна. Моисей Марьяновский рассказывает:
– В июне 1973 года группа ветеранов войны, человек десять, среди которых был и я, приехала к Георгию Константиновичу Жукову, чтобы отметить очередную годовщину Парада Победы. Опальный маршал, отстраненный Хрущевым от государственных дел, жил на подмосковной даче фактически под домашним арестом.
Мы пробыли у него около часа, говорили о войне. Я заметил: в своих суждениях, критическом анализе он был крайне сдержан. Чувствовалось, что Георгий Константинович устал от кривотолков и сплетен, которыми окружили его бывшие «друзья» – нынешние тюремщики.
На прощанье он подарил каждому из нас свой фотопортрет. На моем экземпляре красными чернилами написано: «Герою Советского Союза Марьяновскому на память. Г. Жуков, 21 июня 1973 года». Я бережно храню эту реликвию.
Командарм Иван Христофорович Баграмян, – продолжает рассказ Моисей Фроимович, – славился не только как талантливый полководец, но и как командир, дороживший своими солдатами, и немало сделавший, чтобы облегчить им жизнь на фронте.
Мне, ротному, а потом командиру танкового батальона, встретиться с ним в те годы не пришлось. Наши фронтовые пути не пересекались. А вот в мирное время было однажды так.
Мне неожиданно позвонили: «С вами хочет побеседовать маршал Баграмян!». Иван Христофорович взял трубку и пригласил приехать к нему домой. Жил он на на Арбате, в Сивцевом вражке. Признаюсь, приглашение это меня удивило немало. Однако, поразмыслив, я предположил, что оно, видно, связано с такой историей.
Как-то уже после войны раздался звонок из наградного отдела военкомата: интересовались, служил ли я, будучи командиром танковой роты, на Первом Прибалтийском фронте. Узнав, что не служил, закончили разговор. Однако потом снова позвонили и сказали, что из моего личного дела ясно, что я именно тот Марьяновский, который и нужен. Как оказалось, меня разыскивает награда – орден Красной Звезды, представление было подписано командующим Первым Прибалтийским фронтом маршалом Баграмяном.
Вскоре меня вызвали в наградной отдел и вручили орден Красной Звезды, хотя, как я знал, в свое время меня представляли к награждению орденом Красного Знамени.
При встрече с Иваном Христофоровичем я рассказал ему об этой истории.
– Я должен все восстановить! – заволновался Баграмян. – Наверное, на скорую руку подписал документы, представленные услужливыми штабистами, не разглядев замены ордена.
Я успокоил его:
– Красная Звезда мне дорога тем, что связана с вашим именем, и «восстанавливать справедливость» не нужно. А наград у меня достаточно.
Я пробыл у Баграмяна около четырех часов. На память он подарил мне большую свою фотографию с надписью: «Герою Советского Союза Михаилу Марьяновскому в знак преклонения перед совершенными им подвигами во время Великой Отечественной войны. Баграмян».
А в том, что Красная Звезда мне дорога связью с ним, я душой ничуть не покривил. Таким командирам, как он, многие были обязаны едва ли не жизнью.
Записал Владислав Шницер
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru