[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ МАЙ 2001 ИЯР 5761 — 5 (109)
ВСЕ МЫ – ОДНА СЕМЬЯ
По просьбе редакции с Генеральным директором Еврейского агентства в России Каролом Унгаром беседует писатель Владимир Познанский.
– Я знаю, вы родились в 1946 году в Трансильвании. Эта историческая область, повидав немало завоевателей, после второй мировой войны была окончательно закреплена за Румынией.
– До этого она входила в состав Венгрии, и я хорошо знаю и румынский, и венгерский языки, даже лучше, чем идиш и русский.
– Кто бы ни хозяйничал в Трансильвании, евреям на этой благодатной земле, как известно, все века приходилось несладко. Кажется, и вашей семье пришлось там пережить тяжелый период?
– Коммунисты стремились утвердить в стране примитивную форму интернационализма, обусловленную нивелированием национальных традиций и национальной культуры. Но я всегда ощущал себя евреем. Наша семья была очень религиозна. Я учился в средней школе, одновременно – в хедере. Школьные товарищи привыкли, что по субботам я не притрагиваюсь к перу и бумаге. Дома на столе была только кошерная пища.
Когда родители официально заявили о намерении уехать в Израиль, отца немедленно выкинули с работы, а меня – из пионеров. Как предателей Родины. Я на всю жизнь запомнил, как во время урока латыни в классе появился комсомольский вожак и по бумажке прочитал «приговор»: Карол Унгар изменил социалистической Румынии и пожелал жить в капиталистическом Израиле, а потому не достоин звания пионера. Гневным жестом, каким срывают с разжалованного офицера погоны, функционер сдернул с моей шеи пионерский галстук и знак звеньевого с рукава. Я чувствовал себя загнанным в клетку зверьком, которого показывают окружающим как опасного хищника, и был фактически лишен общения со школьными товарищами.
Наследники сигуранцы (тайной политической полиции, прекратившей существование вместе с нацизмом. – В.П.) измывались над нами: оставив фактически без средств к существованию, не давали разрешения на выезд. Отец, бывший директор завода, работал шофером.
– Когда же, наконец, удалось выехать в Израиль?
– Спустя семь лет после подачи заявления на выезд, в 1964 году. Когда я готовился к выпускным экзаменам в школе, мы вдруг получили предписание в течение двух недель покинуть территорию Румынии и с большой радостью это сделали. В результате я уехал даже без аттестата зрелости. В кибуце выучил иврит, работал грузчиком на стройке, а через год пошел в армию. Там я получил возможность подготовиться к экзаменам на аттестат зрелости и успешно их сдал.
– Почему вы избрали карьеру военного?
– Трудно словами выразить огромное чувство гордости, которое я испытывал, гордости защитника обретенной предками земли, ставшей теперь и моей землей. Больше четверти века я прослужил в израильской армии, участвовал во всех войнах, которые пришлось вести в эти годы стране: в Шестидневной и Судного дня, и в Войне на истощение... Закончил службу в звании полковника.
К тому времени я успел окончить военную академию и приобрести гражданскую профессию инженера в университете имени Бен-Гуриона, жениться и вырастить двоих детей. Между прочим, свою будущую жену, с которой мы прожили уже тридцать лет, я встретил в армии...
– Это веский аргумент в пользу Армии обороны Израиля, раз там можно встретить такую хорошую жену! А какую карьеру избрали ваши дети? Не военную?
– Дочь – такую, что пригодится в любое время и в любом месте: она шеф-повар. А сын — художник. Но если придется защищать Родину, я уверен, он сделает это как надо.
– А как складывалась ваша дальнейшая судьба?
– В 1989 году перед демобилизацией меня вызвали в МИД и спросили, не хочу ли я поехать в Будапешт и организовать перевалочный пункт для алии. Прямых авиарейсов в Израиль из республик бывшего СССР тогда еще не было. В Будапеште я работал два года. А когда в Советском Союзе было покончено с коммунистическим режимом, вскоре распался и сам Союз. Тогда новая российская власть восстановила дипломатические отношения с Израилем.
– Тогда-то, как известно, и появилось в России отделение Еврейского агентства. Прежняя организация под названием «Сохнут», мягко говоря, не пользовалась симпатией властей.
– Вы правы. Первый представитель Еврейского агентства попал в Советский Союз в 1989 году, он приехал в Вильнюс. А в Москве официально агентство открылось только в 1991-м под моим руководством. Одной из главных задач тогда было организовать прямые рейсы между Израилем и бывшими республиками СССР. Уже к концу того же года компания «Трансаэро» начала осуществлять регулярные рейсы из Москвы. Вскоре самолеты стали напрямую летать в Израиль из Кишинева, Риги, Минска, Тбилиси и даже Душанбе. Тогда я пробыл в Москве до 1993 года.
– Это было время межэтнических конфликтов в странах СНГ...
– Совершенно верно. Вооруженные столкновения в Молдавии, грузино-абхазский конфликт, кровавые события в Азербайджане, гражданская война в Таджикистане... В этот период наше агентство делало все возможное для спасения евреев из опасных регионов. Мы открыли сборные пункты в одиннадцати городах, вывезли 480 евреев из Сухуми, больше тысячи – из Приднестровья в Одессу, а затем желающих – в Израиль, туда же было отправлено четыре самолета евреев из Таджикистана. Очень многих мы спасли от резни в Нагорном Карабахе.
– С 1993 года и до настоящего назначения вы работали в Израиле?
– Да. Демобилизовался из армии и работал в Сохнуте руководителем отдела Восточной Европы. В основном моя деятельность была связана с репатриацией евреев из стран СНГ. А полгода назад мне предложили вновь возглавить Еврейское агентство в России.
– Очень изменился характер работы здесь по сравнению с первым периодом вашего пребывания?
– Теперь приходится решать совсем другие задачи. До 1993 года в России и СНГ было много желающих уехать в Израиль. Даже возникали транспортные проблемы. Сегодня все иначе. Сегодня — это работа с еврейской общиной, то есть с людьми, оставшимися в России. Мы стремимся помочь им вернуться к родным корням, а потому большое значение придаем образованию, еврейскому воспитанию.
Хочу обратить внимание на очень важный момент: мы не считаем тех, кто выбрал местом проживания страну рассеяния, людьми «второго сорта» (вынужден говорить об этом, потому что слышал подобное мнение). Для нас все евреи – члены одной большой семьи. Но кто сказал, что большая семья должна обязательно жить в одном доме?
– Репатриация евреев из России в последние годы значительно уменьшилась?
– Если сравнивать с алией 1999 года, да. Но тогда резкий отток евреев из России был вызван дефолтом августа 1998-го. И причины были не только материальные, – люди боялись, что понижение жизненного уровня россиян вызовет усиление антисемитизма. Такие прецеденты, к сожалению, случались. И не только в России... Однако сегодня обстановка нормализовалась, и причин для серьезного беспокойства подобного рода нет. Тем более что Россия начала выбираться из кризиса.
Вообще я не хочу, чтобы евреи уезжали из России только потому, что им здесь плохо. Я хочу, чтобы они ехали в Израиль как люди, мотивирующие свой выбор более высокими соображениями.
– Как строятся ваши взаимоотношения с еврейскими общинами в России?
– Наше главное правило – не вмешиваться в жизнь общин. И уж тем более не поучать их. Мы только помогаем евреям всего мира стать сплоченнее, духовно ближе друг другу. И сотрудничаем в этом направлении со всеми еврейскими организациями.
– А что вы думаете о нынешнем уровне антисемитизма в России?
– На мой взгляд, он не выше, чем в какой-нибудь другой стране мира. И с полной ответственностью могу заявить об отсутствии государственного антисемитизма. Если президент России господин Путин присутствует на открытии синагоги в Марьиной роще, если приезжает в ту же синагогу на праздник Хануки и находится там в течение трех часов, если приглашает президента Израиля и в его честь дает кошерный обед в Кремле, если мы наблюдаем расцвет деятельности еврейских организаций в России, как можно говорить о государственном антисемитизме?
К сожалению, здесь существуют пронацистские организации, и было бы логично, если бы к ним относились менее лояльно. По крайней мере, я надеюсь, что так будет.
Есть и хулиганы, позволяющие себе антисемитские выходки. Как говорит русская поговорка, в семье не без урода. Но подобная шпана есть даже в таких странах с давними демократическими традициями, как США, Франция и многие другие.
– Как с точки зрения израильтян выглядит оживление российского сотрудничества с Ливией, Ираком и Ираном? В частности, продажа оружия Ирану?
– Недавно наш посол в России господин Мерон пригласил меня на ужин. За столом присутствовали главы администраций Астрахани, Саратова и Перми. Все пришли к единодушному выводу, что никогда отношения между нашими странами не были такими хорошими, как сейчас. Но это не значит, что все, что делает Израиль, нравится России, а все, что делает Россия, нравится Израилю. Тем не менее я верю, что отношения между нашими странами будут развиваться позитивно.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru