[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ МАЙ 2001 ИЯР 5761 — 5 (109)

Уроки Торы

ТАЗРИА

В предыдущей недельной главе Шмини приведены законы, связанные с животными, подразделяющие их на чистых и нечистых, а в этой рассматриваются законы ритуальной чистоты применительно к мужчинам и женщинам. В мидраше рав Симлай поясняет, что законы о животных приведены раньше, чем законы о человеке, поскольку сотворение животных предшествовало сотворению человека. Что стоит за этим мнением?

И был ли человек сотворен последним потому, что он стоит выше животных, или наоборот? Отвечая на эти вопросы, беседа прослеживает связь между мнением рава Симлая и его характером, а также раскрывает, чем отличается добродетель врожденная от приобретенной, совершенство унаследованное от совершенства заслуженного. Здесь же подробно рассматривается роль усилий в религиозной жизни.

НАЗВАНИЕ «ТАЗРИА»

Названия недельных глав Торы, как уже говорилось, выбраны не случайно. Каждое имя на иврите – святом языке, указывает на суть обозначенного им предмета. В названиях недельных глав отражено их сущностное содержание. Так мы видим, что некоторые из них названы не по их первым словам (как в большинстве случаев), но по какому-либо следующему слову, которое более точно отражает тему главы.

Таким примером может служить и название главы этой недели. За общим введением («и говорил Б-г, обращаясь к Моше...») сразу следует слово «женщина» (иша): «Если женщина зачнет и родит сына». И тем не менее мы не называем эту главу «Иша», но называем ее «Тазриа» (зачала).

Какая же идея, заключенная в слове «тазриа», передает содержание всей главы?

Есть еще один вопрос, связанный с комментарием Раши на слова «Если женщина зачнет». Цитируя мидраш, Раши говорит: «Сказал рав Симлай: “Так же, как при сотворении мира человек был сотворен после скота, зверей и птиц, так и относящиеся к нему законы приводятся после законов о скоте, зверях и птицах, содержащихся в предыдущей главе”. Следовательно, новая тема, которую поднимает наша недельная глава (в отличие от предыдущих глав), это закон, относящийся к людям (в отличие от законов о животных). Таким образом, слово «иша» (женщина) является не только первым значащим словом данной главы, но оно также кажется прямо относящимся к ее содержанию – законам о человеческих существах. Почему же тогда именно название «Тазриа» более полно отражает идею законов о человеке?

МЕСТО ЧЕЛОВЕКА В СОТВОРЕНИИ МИРА

В приведенном выше комментарии рава Симлая использовано выражение «так же, как», а не «из-за того, что». Иными словами, законы о человеке следуют после законов о животных не потому, что он был сотворен последним, но по той же самой причине, по которой он был сотворен последним.

Что же это за причина? Мидраш и Талмуд приводят несколько различных ответов. Один из них такой: если человек слишком возгордится своим разумом, то ему можно напомнить, что даже комар предшествовал человеку в порядке творения. Другое мнение: чтобы еретики не могли сказать, что Святой, благословен Он, имел партнера (а именно Адама) при сотворении мира. Еще одно мнение: человек был сотворен последним для того, чтобы он мог немедленно приступить к исполнению заповедей (он был сотворен в пятницу, следовательно, мог сразу же освятить Субботу). И, наконец, так было сделано, чтобы он смог «прийти на пир» немедленно, то есть в природе имелось все необходимое человеку. Но комментаторы обратили внимание, что все эти причины, хотя и объясняют, почему человек был сотворен последним, все же не дают ответа, почему последними упоминаются законы о нем.

Каково значение аналогии рава Симлая «так же, как»?

Алтер Ребе в своей книге Тания объясняет, что в некотором смысле человек действительно ниже всех прочих созданий, даже нечистых животных, ниже даже, чем комар. Потому что только он один грешит, тогда как они не грешат. Но он обладает способностью к греху, тогда как они ею не обладают. И потенциально, и фактически грех является реальностью для человека, но не для животного.

ПОРЯДОК ИЗУЧЕНИЯ

Обычный путь изучения Торы – путь от простого к сложному, от легкого к трудному. Это применимо к тому, что изучается. В пять лет ребенок начинает с Пятикнижия, в 10 он переходит к мишне и так далее. Это правило применимо и к глубине изучения: вначале происходит знакомство с текстом, и лишь затем возникают вопросы и происходит все более глубокое изучение источника (Авода Зора, 19а, Раши). Это правило применимо также и к методике изучения. Мы не сразу достигаем высшего уровня, то есть изучения Торы ради нее самой, как это делал царь Давид, который «высоко поднял источник Торы и соединил его с сутью Б-га». Вместо этого «когда человек это делает (учится), то он делает это в первую очередь в своих собственных интересах» (Псохим, 68б).

С другой стороны при даровании Торы порядок был обратный. Ее спуск от духовности Б-га к физическому миру человека был как бы спуском от высшего к низшему. В фразе Мишлей – Притч Соломоновых, которая описывает мудрость Торы, говорится вначале: «тогда я была возле Него, как вознесенный вместе с Ним, и была я Его радостью ежедневно» (Мишлей, 8:30-31). Лишь впоследствии были «мои радости с сынами человеческими». Тора спустилась с Б-жественных высот, чтобы стать владением человека (Тания, ч. 1, гл. 4). И мы в своем изучении как бы возвращаемся обратно по этому пути, поднимаясь из нашего физического мира к духовной близости с Б-гом.

Этот порядок изучения отражен и в самой Торе, именно поэтому законы, касающиеся животных, помещены вначале. Освятить животный мир путем отделения чистого от нечистого достаточно просто, проблема греха в этом случае не возникает. Но человеку, принимая во внимание его способность совершать ошибки, гораздо тяжелее освятить себя. Поэтому законы о поведении человека приведены позднее. Не из-за врожденного превосходства человека над животными, но из-за его недостатков. Это также является и мнением рава Симлая: человек был сотворен последним, «чтобы если он слишком возгордится, то можно будет ему напомнить, что даже комары предшествовали ему в порядке сотворения мира».

РАВ СИМЛАЙ И ЕГО МНЕНИЕ

Теперь мы можем понять связь между комментарием рава Симлая (как человек был сотворен последним, так и законодательство в Торе, касающееся его, приводится последним) и его характером.

Добродетель достигается двумя путями. Она может быть обретена усилием, может быть врожденной или приобретенной благодаря удаче. Каждый путь имеет свои преимущества. Врожденная или незаработанная добродетель не имеет естественных ограничений. Это как врожденный талант. С трудом приобретенный опыт никогда не сравняется с ним до конца. Но по своей внутренней силе добродетель, достигнутая ценой усилий, превосходит врожденную. Человек всегда теснее связан с тем, что он заработал, чем с тем, что ему было просто дано.

То же различие и в основе двух противоречащих друг другу объяснений, почему человек занимает последнее место в ряду творений. Первое объяснение – он выше всех, а второе – ниже всех прочих созданий. По своим врожденным способностям он выше всех. С рождения, еще до того, как человек начнет служить Б-гу, он тем не менее обладает душой, которая в буквальном смысле есть часть самого Б-га. Это человек сохраняет, вместе с лежащей в основе души верой, даже когда он уходит от признания Б-жественной воли. Но в тех добродетелях, которые приобретаются им путем трудного служения, в самом начале он ничуть не лучше всех прочих созданий. Фактически, самое очевидное в его физической природе – это отсутствие ограничений, то есть способность совершать грех. Его душевные силы еще не раскрыты, им только предстоит проявиться благодаря усилиям, в служении Б-гу. Отсюда второе мнение: человек был сотворен последним, чтобы ему можно было напомнить, что даже комар в этом отношении стоит выше него.

Связь между этим мнением и его автором такова: рав Симлай не был высокого происхождения. В Талмуде приводится история (Псохим, 62б) о том, что он пришел к рабби Йоханану и попросил научить его Книге родословных, но тот отказался, поскольку (согласно Раши) происхождение рава Симлая было не выдающимся. Потому-то рав Симлай, неспособный претендовать на унаследованную добродетель, ценил и считал очень важной добродетель приобретенную. Этим и объясняется его трактовка порядка сотворения мира. Когда был сотворен человек, у него не имелось приобретенных отличий, зато была предрасположенность к греху. Он сотворен последним, так как эта стадия является низшей из всех. Это также объясняет, почему закон о людях должен быть назван Тазриа (зачнет), ибо процесс от зачатия и до рождения символизирует усилия по доведению дела до завершения, иными словами – труд во всех смыслах. В выражении «если женщина зачнет» есть еще и дополнительный смысл. Мужское и женское начала в процессе продолжения рода представляют соответственно духовное пробуждение «сверху» (то есть Б-жественную инициативу) и «снизу» (человеческую инициативу) (Ликутей Тора, Тазриа). А служение, усилие, борьба являются тем, в чем эта человеческая инициатива выражается.

ДВА ЛИКА ЧЕЛОВЕКА

В молитве Леха Доди имеется основополагающий принцип: «последняя по порядку исполнения, первая по замыслу». Таким образом, человек, который был сотворен последним, был одновременно главным замыслом, лежащим в основе всего творения.

Оба мнения согласны с этим, а именно с тем, что человек является венцом творения. Но аргумент, приводимый одной стороной, видит это его величие в условиях врожденной сущности, то есть его Б-жественной души. Другая сторона видит его в условиях потенциальных достижений, через усилия в служении Б-гу, сам же по себе человек рассматривается как низшее из существ. Этот взгляд, принадлежащий раву Симлаю, рассматривает два лика человека (на иврите человек – Адам). С одной стороны, он сотворен из праха земного (адама), с другой стороны, обладает способностью приобщаться к Б-жественному (адаме ла-Эльен – «я буду напоминать Б-га»). Такова его основная способность – полностью преображаться, проходя путь от физического к духовному существу.

СЛУЖЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО

Название «Тазриа», следовательно, символизирует «авода» – служение человека Б-гу, а также намекает на важность этого служения, потому что когда женщина зачинает ребенка и он растет в ее чреве, то в мир приводится совершенно новая жизнь. Рождение ребенка лишь раскрывает этот акт творения, который имел место в момент зачатия. И когда человек приступает к жизни, наполненной служением, он тоже создает новое существо: физический человек становится человеком духовным. Адама (прах земной) становится адаме ла-Эльен (подобием Б-га). И его Б-жественная душа, данная при рождении, становится его органичной частью, потому что из подарка она превращается в нечто, заработанное человеком.

МЕЦОРА

Глава Мецора начинается с заповедей об очищении прокаженного, и свою беседу Ребе начинает с вопроса, почему мы называем эту  главу Мецора («прокаженный»), то есть словом, вызывающим отрицательные эмоции? Тогда как предыдущие поколения мудрецов давали ей нейтральное имя — Зойс Тигье («Да будет это» – заповедь о прокаженном).

Чтобы глубже понять значение проказы, о чем говорится в беседе Ребе, мы должны помнить, что по Торе она была не просто болезнью, а наказанием за конкретный грех – злословие. Так была наказана Мирьям за сплетни о Моше. Выявив у человека проказу, его изолировали от всех, заставляя жить за пределами стана. Так поступали не только ради телесного здоровья, но и во имя морали, потому что болезнь была не только физическим, но и духовным недугом. И улучшение самочувствия было не просто выздоровлением, оно свидетельствовало о духовном очищении. И именно духовному аспекту очищения посвящена эта беседа Ребе.

ДВА ИМЕНИ

Глава Мецора не всегда так называлась. В прошлом мудрецы, такие как рабби Саадия Гаон, Раши и Рамбам, называли эту главу по первой строчке – Зойс Тигье («Да будет это»). Только с недавнего времени она стала называться Мецора.

А Мецора означает «прокаженный» – слово, вызывающее неприятные ассоциации. Действительно, чтобы избежать их, вместо этого слова часто употребляется другое – Таара, «очищение». Зачем же тогда постоянно используется, казалось бы, заведомо неподходящее слово, особенно если раньше существовало другое название главы, не вызывающее подобных ассоциаций?

«ЕГО СЛЕДУЕТ ПРИВЕСТИ»

Прежде чем ответить на этот вопрос, мы должны обратить внимание на первый абзац: «Да будет это законом о прокаженном. В день очищения его следует привести его к коэну. И выйдет коэн за стан...» (Ваикра, 14:2-3).

На первый взгляд, здесь есть противоречие. С одной стороны, прокаженный должен предстать перед коэном. С другой стороны, коэн должен «выйти из стана» и прийти к нему. Кто же должен к кому прийти? На самом деле, коэн приходил к прокаженному, потому что тому не разрешалось ходить по стану. В чем же тогда смысл слов «его следует привести к коэну»?

Во-вторых, почему прокаженного надо было «привести»? Почему Тора не говорит: «он должен прийти»? Употребление страдательного залога наводит на мысль о том, что встреча с коэном происходила против его желания.

Отвечая на первый вопрос, комментаторы объясняли, что хотя прокаженный действительно должен быть изолирован, его следовало привести к ограде стана, чтобы не заставлять коэна совершать обременительную прогулку. Но такое объяснение понять непросто. Хотя прокаженный из-за своего несчастья должен был оставаться за пределами стана, он тем не менее не был обязан далеко от него отходить и мог оставаться поблизости. А раз заповедь об обряде очищения относилась ко всем прокаженным, включая тех, кто не уходил далеко от стана, объяснение комментаторов не помогает разрешить загадку.

РАСКАЯНИЕ – ПЕРВАЯ СТАДИЯ

Чтобы прийти к глубокому пониманию вопроса, надо учитывать мнение Раши. На слова «Во все дни, пока язва на нем... отдельно должен он жить» (Ваикра, 13:46) Раши дает следующий комментарий: «(Даже) люди, считающиеся нечистыми (по причинам иным, чем проказа), не должны находиться рядом с ним... потому что из-за его клеветы разошлись муж и жена или два друга, (следовательно) он должен быть изолирован от всех». Мы можем считать, что он отлучен от трех станов, так как вызывает ассоциацию с раздором и распрями. Его злословие заставляет людей отдаляться друг от друга, а смысл святости в единстве (ср. Тания, ч. 1, гл. 32). Следовательно, ему не место в святом собрании. Более того, он должен быть изолирован от других категорий нечистых людей, потому что, по мнению Рамбама, его страсть к злословию прогрессирует. Сначала она направлена на простых людей, затем на праведников, после – на пророков. А заканчивается все бунтом против самого Б-га: человек приходит к отрицанию основ веры. И это еще хуже, чем идолопоклонство, потому что идолопоклонник не отрицает существования Б-га, он просто не верит в его уникальность.

Тем не менее, как писал Алтер Ребе в качестве положения Алохи (еврейского Закона), а также внутреннего смысла хасидизма: «Есть уверенность в том, (что каждый еврей) в конце концов приходит к раскаянию» (Законы изучения Торы, 4:3; Тания, ч. 1, гл. 39).

Это объясняет смысл фразы: «его следует привести к коэну». Использование страдательного залога дает уверенность в том, что в будущем даже тот, кто находится за границами трех станов, изолирован от общества из-за своего греха, в конце концов придет к «коэну» с раскаянием. И это тот самый человек, в природе которого заложено сопротивление этому возвращению, противостояние святости (Б-жественности) и желание объединить силы с языческим миром – «за вратами стана». Вот почему его «следует привести» (страдательный залог), ведь его возвращение происходит против его воли.

ВТОРАЯ СТАДИЯ

Желание возвратиться исходит не от самого человека, но от обещания Всевышнего, что даже если потребуется «могущественная рука... Я буду править тобой».

Однако если изначально человеком движет внешняя сила, побуждая его к возвращению, то затем Всевышний требует, чтобы такое желание стало сокровенной частью его натуры. Таким образом гарантируется, что он не только раскается, но это раскаяние пронижет его «я» во всех проявлениях – волю, разум и чувства.

В свете этого становится ясно, почему в Торе после слов о том, что прокаженного «следует привести к коэну», следует: «и выйдет коэн за стан».

На первой стадии «очищения» внезапное откровение Б-га приходит извне. Но поскольку оно еще не стало частью собственного «я», это откровение не имеет отношения к самому человеку. Он словно «вытащен» из самого себя и своей среды. Но после этого к нему приходит коэн: роль человека вновь становится значимой, когда он стремится превратить откровение в очищение всех сторон своей жизни. И так как «процесс очищения» проникает даже в окружающую его среду, он достигает того, что не под силу и большим праведникам: он очищает от порока то, что находится «за вратами стана», то есть там, где праведный человек никогда не бывал. Поэтому мы говорим, что искренне раскаявшийся превращает свои даже сознательные грехи в заслуги: раскаяние очищает от порока и то, что лежит за пределами воли Всевышнего.

ПРЕДЫДУЩИЕ ПОКОЛЕНИЯ И МЫ

Теперь, наконец, становится ясно, почему раньше эту недельную главу называли Зойс Тигье, «Да будет это...», а не Мецора, «заповедь о прокаженном».

Только в грядущем мире мы станем свидетелями окончательного превращения тьмы в свет, зла в добро.

Так, для предыдущих поколений, когда до Освобождения было еще очень далеко, мысль о победе зла внешней силой была ближе, чем о том, что оно должно изменить себя изнутри. Они находились на стадии, когда прокаженного «следовало привести» против его воли для очищения, а не на втором этапе, когда очищение приходит изнутри, в его положении «за станом». Поэтому они не называли эту главу «Прокаженный»: ведь для них он очищался не сам, а против его желания. Тем не менее, они знали обещание о будущем, и поэтому называли главу «Да будет это». Другими словами, «заповедь о прокаженном» – время, когда прокаженный с собственного согласия становится частью Б-жественной заповеди – была тем, что произойдет когда-то, в грядущем мире.

Но мы, находясь в двух шагах от вступления в эру Мошиаха, можем назвать именем «прокаженный» главу Торы. Мы уже чувствуем время, когда зло превратится в добро, а те, кто находится «за станом», станут праведниками. Свет пробивается через стену, которая отделяет нас от грядущего мира, – свет времени, когда «ночь будет сиять, как день» (Теилим, 139:12).

АХАРЕЙ МОТ

Глава Ахарей начинается с упоминания о смерти Надава и Авигу, сынов Аарона (рассказ об этом в главе Шмини). Постигшее их представляет собой загадку, и комментарии относительно причин происшедшего весьма противоречивы. С одной стороны, казалось, Надав и Авигу были наказаны за грехи, с другой — мидраш говорит, что их заслуги превышали заслуги Моше и Аарона. Хасидский комментарий разрешает это противоречие, говоря, что они умерли, достигнув пика религиозного блаженства, и души их в этом состоянии буквально отделились от тела. Есть ли в этом плохое? Есть. Ибо нельзя стремиться к такому состоянию ценой жизни в этом мире. Они устремлялись в заоблачные выси, не думая о возвращении. А еврей всегда должен думать о выполнении своей задачи в этом мире, не отказываясь от земного существования, а освящая его. Этот цикл ухода и возвращения, познания и действия — основной в иудаизме, и ему посвящена беседа Ребе.

СМЕРТЬ НАДАВА И АВИГУ

Наша недельная глава начинается со слов: «И говорил Б-г, обращаясь к Моше после смерти двух сыновей Аарона, когда они предстали пред Б-гом и умерли». Последние слова ставят нас в тупик. Почему Тора добавляет «и умерли», когда уже сказано «после смерти двух сыновей Аарона»?

Мидраш, объясняя их смерть, приводит четыре толкования. Во-первых, они вошли в Святилище (Тораc Коаним, Ахарей; Ваикра Раба, 20:8; Бамидбар Раба, 2:23; Танхума, Ахарей, гл. 6); во-вторых, не надели одежд служителей храма, необходимых для проведения службы (Ваикра Раба, там же; Танхума, там же); в-третьих, у них не было детей (Ваикра Раба, там же; Танхума, там же) и, в-четвертых, они не женились (Ваикра Раба, там же 9; Танхума, там же). Но откуда мидраш черпает такие версии? Где в Торе упоминается об этих четырех грехах?

Далее. Как можно предполагать, что сыновья Аарона Надав и Авигу виновны в совершении греха? Мудрецы говорят, что Моше сказал Аарону: «Аарон, брат мой, я знал, что Святилище будет очищено от греха теми, кто любимы Б-гом и близки к Б-гу. Теперь я вижу, что они – Надав и Авигу – лучше обоих нас». Если это так, то о каких их грехах речь?

РОКОВОЕ БЛАЖЕНСТВО

Хасидская традиция объясняет, что сыновья Аарона на самом деле не грешили. Они «виновны» в том, что не сумели совладать со своей устремленностью к Б-гу и поэтому умерли. Их души просто не могли больше оставаться в теле. Так Тора говорит, что «приблизились к Б-гу (настолько), что умерли». И это считается грехом. Потому что хотя еврей и должен оторваться от материальных забот, но в тот момент, когда в своей устремленности к Б-гу достигнет грани окончательного надрыва души, он обязан остановиться и вернуться к работе, чтобы душа его осталась в теле.

В Пиркей Овойс сказано: «Поневоле ты живешь» (гл. 4). Преодолей желание души подняться за пределы этого мира: задача ее создать жилище для Б-га в этом мире.

Надав и Авигу достигли состояния блаженства, но не смогли вернуться. В этом их грех и причина смерти. И они «предстали пред Б-гом и умерли». Для них влечение души было важнее выполнения своей задачи в этом мире. Преодолев границы этого мира, они преодолели и границы самой жизни.

Мидраш вменяет им в вину четыре греха. Основа поступка Надава и Авигу одновременно является и основой каждого из этих грехов.

Они «вошли в Святилище» – постигли самые сокровенные глубины духа, не думая о том, чтобы возвратиться во внешний мир.

Они «не надели одежд (служителей храма)» – думали только о том, чтобы отделиться от этого мира, и желали, чтоб духовное целиком овладело ими. Они отказались от необходимых «одежд» (Мицвот и действий, очищающих окружающую действительность, в которые облекается слово Б-га).

У них «не было детей» и они «не были женаты». То есть они не выполнили заповедь Б-га «плодиться и размножаться» и привести новые души в этот мир. Они сделали прямо противоположное — вырвали свои души из этого мира.

Общий корень всех этих ошибок кроется в недостаточном понимании того, что еврей приближается к Б-гу благодаря участию в мире, а не уходя из него. На самом деле важно и то, и другое. И поэтому в начале года, в Йом Кипур, максимально отдалившись от мира, мы начинаем чтение Торы с этих стихов, напоминающих о нашей основной задаче.

ВХОД И ВЫХОД

Раши замечает, что заповедь «чтобы не во всякое время входил он (Аарон) в Святилище... (но) вот с чем входить должен Аарон в Святилище...» (Ваикра, 16:2-3) следует сразу за словами о смерти его сыновей и звучит как предостережение и ему, и нам – не нести службу так, как Надав и Авигу.

Здесь возникает вопрос: имеем ли мы право требовать от человека, находящегося на пике блаженства, возвращения к своей земной роли? Если его переживания искренни, если «все свои силы» он отдает любви к Б-гу и преодолел все барьеры, разделяющие человека и Б-га, должен ли он в каждой точке сдерживать себя от соединения с Ним и вновь погружаться в рутину человеческого существования? Разве нет здесь противоречия между полной самоотдачей и постоянной необходимостью сдерживать себя, чтобы не зайти слишком далеко?

Все зависит от того, как человек начинает свой духовный путь. Если он делает это с намерением удовлетворить свои собственные желания, какими бы возвышенными они ни были, он не захочет вернуться из состояния блаженства к мирским заботам. Но если он с самого начала думает о выполнении Б-жественной воли, зная, что, хотя «Ты должен любить Б-га, Всесильного... своего всеми силами души своей», тем не менее «Он создал (мир) и, чтобы тот не был пустым, заселил его» (Иешаягу, 45:18). Тогда, стремясь всей душой подняться к Всевышнему, человек постоянно будет помнить, что должен вернуться и освятить мир.

В Талмуде есть знаменитая история (Хагига, 14б). Четыре человека вошли в «Сад» (то есть достигли сокровенных мистических тайн Торы): Бен Азай, Бен Зома, Ахер и рабби Акива. Бен Азай взглянул и умер. Бен Зома взглянул и был охвачен (безумием). Ахер покалечил побеги (то есть стал вероотступником). Рабби Акива «вошел с миром и вышел с миром».

На первый взгляд, важным различием между рабби Акивой и остальными тремя было то, как они выходили из «Сада». Почему же Талмуд делает акцент на том, что он «вошел с миром»?

На самом деле от того, как каждый из четырех входил, зависело и то, как они выходили. Бен Азай шел с мыслями о достижении блаженства, а не о возвращении. Поэтому он «взглянул и умер». Интересно отметить, что его служение Б-гу по большей части отличалось отдалением, устранением от мирского (Йевамот, 63б; Сота, 4б).

Но рабби Акива вошел «с миром», то есть подчиняясь воле Б-га и стремясь объединить высшие и низшие миры. Поэтому он и вышел оттуда с миром. Его намерение вернуться доминировало уже с самого начала его пути к религиозному блаженству.

Так же и Аарон входил в Святилище: в страхе, послушании и самоотречении. И поэтому он смог «искупить себя и дом свой» (Ваикра, 16:6) и произнести молитву в поддержку существования народа Израиля (Йома, 53б). И то, и другое есть действия, продиктованные заботой об этом мире.

ПОЗНАНИЕ И ДЕЙСТВИЕ

В каждом рассказе Торы содержится урок, имеющий отношение ко всем евреям (Зогар, ч. 3, 53б). В чем заключается универсальная значимость истории Надава и Авигу? Ведь, разумеется, далеко не каждый способен достичь того уровня религиозного блаженства, когда появляется угроза для жизни. Немногим нужно подобное предостережение. А что же нужно всем?

В жизни каждого еврея бывают моменты, когда в нем пробуждается стремление к сильным религиозным переживаниям, особенно во время Субботы и праздников, в Десять Дней Раскаяния и более всего в Йом-Кипур. На время он вырывается из повседневной рутины, ежедневных забот и внутренне поднимается выше границ собственного разума. Именно в эти дни он должен помнить о том, что какие бы переживания его ни ожидали, он должен, возвращаясь к повседневной жизни, принести с собой этот священный трепет в мир. Он должен стремиться к блаженству не ради себя, а ради последующего возвращения. Религиозное переживание не должно стать воспоминанием, оно должно приводить в движение всю его жизнь. Как рабби Акива, он должен войти и выйти «с миром», то есть привести Б-га к гармоничному объединению с миром.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ Б-ГА

Эта связь между тем, как человек входит и как покидает сферу святости, относится не только к служению еврея Всевышнему, но и ко всему материальному миру. Потому что все, что нужно еврею, материальное и духовное, приходит к нему прямо от Б-га: «Если по установлениям Моим будете вы поступать, и заповеди Мои соблюдать, и исполнять их, то дам Я вам дожди вовремя, и земля даст урожай свой...» (Ваикра, 26:3-4). Только через связь с Всевышним еврей получает все, что ему нужно. Тот, кто говорит: «Мне будет хорошо, если я стану поступать по зову своего сердца», всегда в конечном итоге ошибается.

Описывая ведение службы Первосвященником, мы имеем в виду именно это. Только после того как войдет в Святилище, он сможет произносить молитвы за спасение и в поддержку народа.

Таким образом, общество, в котором живет еврей, и мир его религиозных переживаний внутренне взаимосвязаны. Принося свои религиозные переживания в этот мир, он тем самым освящает его и дает возможность Б-гу его благословить.

КДОШИМ

В знаменитой девятнадцатой главе книги Ваикра, где кратко изложены многие основные законы и принципы еврейской жизни, есть закон и о плодах деревьев. Урожай первых трех лет (орла) запрещен к употреблению в пищу. Плоды четвертого года (нета реваи) посвящены Б-гу и могут быть либо съедены только в Иерусалиме, либо выкуплены. Плоды же пятого года можно есть в обычном порядке, и в этот год Тора обещает особое изобилие как награду за соблюдение закона в первые четыре года.

Беседа Ребе посвящена следующей проблеме: если цель заповеди и награда за нее заключаются в плодах пятого года, то почему же «священными, посвященными восхвалению Б-га» считаются плоды четвертого года? Чтобы разрешить эту проблему, проводится аналогия между пятью годами плодоношения деревьев и пятью уровнями духовности; выясняется, что есть уровень и выше уровня святости. Хасидизм особо подчеркивает, что над святостью, предполагающей оторванность, отделенность от мирского, находится область единения с Б-гом в самой гуще мирской жизни.

ПЛОДЫ ПЯТОГО ГОДА

«В пятый же год вы можете есть плоды его, и умножатся для вас плоды его. Я – Б-г, Всесильный ваш» (Ваикра, 19:25). Этот стих говорит о награде за неупотребление в пищу плодов первых трех лет и за то, что плоды четвертого года принесли, чтобы посвятить Б-гу, в Иерусалим. Слова Торы «и умножатся для вас плоды его» показывают, что особенно плодородный пятый год есть цель заповеди о плодах первых четырех лет.

Раши, цитируя мидраш, предлагает прямую трактовку этих слов: «Рабби Акива говорил, что в Торе так сказано, потому что она знает о дурных наклонностях человека. Чтобы кто-то не сказал: “Вот! Я просто так должен ограничивать себя четыре года, ничего за это не получая”. Поэтому дальше Тора поясняет, что (благодаря твоему послушанию) земля даст тебе больший урожай».

Однако в этом отрывке заложен и более глубокий смысл. Первые пять лет плодоношения деревьев можно сравнить с пятью «вселенными», или уровнями духовности (Ликутей Тора, Кдошим, 30д). Первые три обозначают три низших уровня: Асийя, Йецира и Брия (или три стадии — «Действия», «Формирования» и «Создания»), где Б-г достаточно скрыт, и грех, разногласия и запрещенное поведение могут существовать беспрепятственно. Четвертый год соответствует Ацилус  («Эманации»), где все едино, и ничто не отделено от Б-га. Потому этот плод назван «священным, посвященным восхвалению Б-га». Но высшим считается пятый уровень, который называется Кесер («Корона»). Соответственно, плоды пятого года являются самыми ценными. Мы это увидели, когда поняли, что заповедь о первых четырех годах дана ради пятого года. 

Почему же тогда «священными» названы плоды четвертого года? Почему их можно есть только в Иерусалиме и только ритуально чистому человеку? Почему это не относится к плодам пятого года, которые можно есть где угодно и кому угодно?

БААЛ-ШЕМ-ТОВ И МУДРЕЦ

Чтобы найти ответ на вопрос, надо начать с истории о Баал-Шем-Тове. Это было в то время, когда он еще не возглавил официально хасидское движение. Он все еще не раскрывал своего имени, путешествуя по городам и деревням Карпат. Одним из его священных обычаев была привычка спрашивать у всех евреев: мужчин и женщин, стариков и детей, встречавшихся на пути, об их здоровье, о делах. И с огромным наслаждением он выслушивал их ответы – слова, исходящие из сердца. В них звучала благодарность и хвала Всевышнему. «Слава Б-гу» или «Благословен будь Всевышний» – эти слова были в каждом ответе.

Однажды Баал-Шем-Тов оказался в маленьком городке и по обыкновению начал спрашивать о благополучии евреев, которых встречал, чтобы услышать в ответ слова признательности и благодарности Б-гу — проявление их веры и достоинства. Жил в этом городе очень старый человек, большой ученый, удалившийся от земных дел. Уже более пятидесяти лет он днем и ночью сидел и учил Тору — в святости, отрешенности от мира. Каждый день, облачившись в талис и тфилин, он сидел и учил Тору до послеполуденной молитвы и ничего не ел весь день, пока не заканчивал вечерней молитвы. И тогда только он позволял себе съесть кусочек хлеба и выпить воды.

Баал-Шем-Тов, войдя к нему в комнатку, которая находилась в углу  синагоги, спросил старого человека о его здоровье и благополучии, но мудрец даже не взглянул на пришельца, одетого по-крестьянски. Баал-Шем-Тов повторил свой вопрос несколько раз, пока мудрец не рассердился и не указал ему на дверь. Тогда Баал-Шем-Тов сказал: «Рабби, почему  ты отнимаешь у Б-га Его, так сказать, средства к существованию?». Услышав это, старик пришел в недоумение. Перед ним стоял крестьянин, который говорил о Б-ге и о необходимости обеспечить Его средствами к существованию!

Прочитав его мысли, Баал-Шем-Тов сказал: «Б-г дает еврею средства к существованию. Но что заставляет Б-га продолжать, так сказать, “обитание” в этом мире? Вот о чем говорил царь Давид в псалме (Теилим, 22): “Свят Ты, обитающий в восхвалениях народа Израиля”. “Ты” – это Хозяин Вселенной, “Свят” – Ты вне этого мира. А что же является для Тебя средствами к существованию, которые позволяют Тебе “населять” этот мир? Это – “восхваления народа Израиля”». Б-га поддерживают хвалой и благодарностью, которые евреи говорят за то, что Он им дает здоровье и средства к существованию. Благодаря этим хвалам Он дает им в изобилии детей, здоровье и пищу.

ЖИЛИЩЕ

Замечание Баал-Шем-Това понять непросто. Действительно, Б-г, о котором мы говорим «Ты Свят» (то есть выходишь за пределы мира) продолжает «обитать»  в этом мире только благодаря тому, что Ему служит еврейский народ. Изучение Торы, конечно, часть этой службы.  Несомненно, что оно притягивает Б-га в этот мир. А старый мудрец изучал Тору днем и ночью более пятидесяти лет. Даже в тот момент, когда Баал-Шем-Тов говорил с ним, он был занят учебой! Почему же Баал-Шем-Тов тогда сказал: «Почему ты отнимаешь у Б-га Его средства к существованию?» Даже если «хвалы народа Израиля», а не шелест переворачиваемых страниц Торы заставляют Всевышнего «населять» этот мир, Баал-Шем-Тов, конечно, мог попытаться вытянуть из мудреца слова благодарности за то, что тому позволено Б-гом учиться в безмятежности и уединении. Зачем же ему было спрашивать о физическом самочувствии мудреца, о его здоровье?

Для чего был сотворен этот мир? Цель его заключается в создании для Б-га «места обитания в низшем мире» (Мидраш Танхума, Насо, гл. 16). Этот мир должен быть превращен в жилище для Б-га.

Как строится это жилище? Отнюдь не только при помощи изучения Торы и слов благодарности Всевышнему за возможность учиться. Изучение Торы затрагивает Б-жественную душу еврея, высшую часть его природы. Но благодарность за пищу, за деньги, за здоровье — все это предполагает освящение тела, освящение естественных желаний и физических потребностей.  Когда еврей даже это признает даром Б-жьим, тогда он действительно впускает Всевышнего в «низший мир» (Тания, ч. 1, гл. 1).

Вот почему, когда Баал-Шем-Тов увидел мудреца, сидящего в уединении, изолированного от мира, безразличного к состоянию своего тела, евшего только чтобы выжить, а не освятить материальное, он сказал: «Почему ты как бы отнимаешь у Б-га Его средства к существованию?» Ведь Б-жественное намерение заключалось в том, чтобы обрести жилище в «низшем»  мире, от которого мудрец отказался. И поэтому Баал-Шем-Тов сказал, что задача Всевышнего «населять» этот мир благодаря «хвалам и благодарности, произносимым евреями за то, что Он дает им здоровье и средства к существованию». И хотя Баал-Шем-Тов прервал мудреца во время изучения Торы — выполнения важнейшей из заповедей, он это сделал не напрасно. Ибо без этой хвалы Всевышнему мудрец не может считать свое изучение Торы полноценным. «Каждый, кто скажет: “У меня нет ничего, кроме (изучения) Торы, даже Торы у него  нет”» (Йевомос, 109б).

ПЛОД И БЛАГОДАРНОСТЬ

В свете этой истории мы видим, почему самым ценным считается плод не четвертого года, хотя он и назван «священным» (то есть отложенным, изъятым) и предназначен для употребления только в Иерусалиме, и почему плоды пятого года можно есть где угодно и кому угодно.

Когда еврей признает, что даже «неосвященный» плод зависит от благословения Всевышнего, когда он собственными глазами видит, что земля «умножает плоды» благодаря Всевышнему, и когда он благодарит Его за эти вещи, он приносит в мир «Его» – саму сущность Б-га, «Святую» и ничем неограниченную, чтобы Б-г  «жил» в этом мире, как в Своем доме. Таким образом, еврей осуществляет истинную цель мироздания.

ЭМОР

Мнения мудрецов и саддукеев относительно заповеди счета омера («...и отсчитайте себе от второго дня после Субботы») принципиально разные. Мудрецы в данном случае трактовали слово «Суббота» как Пейсах, то есть праздничный день («день отдыха»). Саддукеи же понимали этот термин буквально, то есть как седьмой день недели, и поэтому всегда начинали считать омер с воскресенья. Хотя мудрецы убедительно доказали правильность своего мнения, остается вопрос: почему Тора употребила слово, которое может быть интерпретировано ошибочно? Чтобы ответить на этот вопрос, в данной беседе детально рассматриваются три стадии процесса освобождения, начиная с Исхода из Египта и кончая дарованием Торы на горе Синай.

ДЕНЬ ПОСЛЕ

В недельной главе Эмор дается заповедь счета омера: «...и отсчитайте себе от второго дня празднования (Суббота) до дня принесения вами снопа возношения (омер) семь недель; полными да будут они» (Ваикра, 23:15). Талмуд (Менохос, 65а) говорит, что секта саддукеев толковала слово «Суббота» буквально, то есть как седьмой день недели, а не как день отдыха, или праздник Пейсах. Вследствие этого они полагали, что счет омера должен всегда начинаться с воскресенья. По этому поводу были серьезные дебаты, в ходе которых наши мудрецы привели много доказательств из письменной Торы, свидетельствующих об ошибочности мнения саддукеев. Но один вопрос все же остается: почему Тора допускает возможность такой ошибки, вместо того чтобы прямо сказать: «на следующий день после Пейсаха»?

ТРИ МЕСЯЦА

В недельной главе Шмойс Б-г говорит Моше: «когда выведешь этот народ из Египта, вы будете служить Всесильному на этой самой горе!» (Шмойс, 3:12). Иными словами, цель Исхода из Египта заключалась в даровании Торы. Между этими двумя событиями – Исходом и Синайским Откровением – семь недель счета омера. Эти семь недель представляли собой необходимый переходный период между началом и завершением процесса освобождения.

Этот период охватывает три месяца: Нисан, в котором произошел Исход, Ияр, полностью включенный в период счета омера, и Сиван, в котором произошло дарование Торы. Только эти три месяца прямо упоминаются в контексте освобождения. Нисан описывается как «месяц весны, в который вы вышли из Египта» (Шмойс, 23:15). Об Ияре сказано: «второй месяц... после Исхода из страны египетской» (Бамидбар, 1:1; Зогар, ч.3, 117б). А о Сиване говорится: «на третий месяц по выходе сынов Израиля из земли египетской» (Шмойс, 19:1). Каждый из трех месяцев упомянут потому, что он является неотъемлемой частью процесса освобождения.

ТРИ ВИДА ПИЩИ

Каждому из этих этапов соответствует особый вид пищи. Пейсах связан с мацой. Омер представлял собой меру ячменя (Сота, 14а). А в праздник Швуэс приносили особое приношение из двух квасных хлебов, испеченных из тонкой пшеничной муки (Ваикра, 23:17; Менохос, 54б). И здесь возникает целый ряд проблем.

Из всех злаковых приношений только два не были из пшеницы – омер и то, которое должна была принести подозреваемая в неверности жена. Оба они были из ячменя. Во втором случае Талмуд (Сота, там же) дает объяснение: приношение неверной жены было из ячменя, пищи животных, как урок за ее неподобающее поведение. Но почему же тогда и омер был из пищи для животных?

На Пейсах нам запрещено есть квасной хлеб, так как он символизирует человеческую склонность к завышенной самооценке и гордыне. Как тесто поднимается на дрожжах, так и гордец раздувается от высокомерия. Но почему тогда мы позволяем себе есть квасной хлеб в течение всего года, и даже обязаны делать это (в Храме) на Швуэс?

«ВЛЕКИ МЕНЯ, МЫ ПОСЛЕДУЕМ ЗА ТОБОЙ»

В Песне Песней, Шир а-Ширим, есть стих «Влеки меня, мы последуем за тобой; привел меня властитель в свои покои» (Шир а-Ширим, 1:4). Каждая из этих трех фраз соответствует одной из трех ступеней Исхода из Египта. «Влеки меня» – это сам Исход. «Мы последуем за тобой» – счет омера. «Привел меня властитель в свои покои» – это дарование Торы.

«Влеки меня» подразумевает пассивность объекта и относится к сынам Израилевым, которые были выведены Б-гом. Кроме того, местоимение стоит в единственном числе. Тогда как «мы последуем за тобой» одновременно подразумевает и активность, и использует форму множественного числа.

К концу периода рабства евреи ассимилировались в языческом обществе своих поработителей и не заслуживали освобождения. Их нужно было схватить и вырвать из рабства волей Б-га. Поскольку они не были внутренне готовы к этому, такое неожиданное освобождение не повлекло за собой внутренних изменений. Они следовали скорее воле Б-га, нежели велению собственных сердец. И хотя их «Б-жественная душа» откликнулась, «животная душа» не претерпела изменений. Одна часть их существа приняла откровение, но другая – способность делать зло – сохранилась. Именно поэтому, как объясняет Алтер Ребе, евреи бежали из Египта. Фактически они убегали от собственного злого начала.

Так мы можем понять выражение «влеки меня». В начале, когда мы получаем власть над каким-либо предметом, просто схватив его, в самом объекте изменений не происходит; он лишь переходит из рук в руки. В данном случае евреи из-под власти фараона перешли во власть Б-га. Сам по себе еврейский народ при этом не изменился. Кроме того, это выражение отражает его пассивность: Исход из Египта совершился рукой Всевышнего, не был результатом внезапно возникшего порыва самих евреев.

И, наконец, местоимение «меня» подразумевает единственное число: раскрытие такого неожиданного Б-жественного вмешательства повлияло только на одну сторону их природы. Отозвались их души, но не их физические желания.

РАЗУМ И ЭМОЦИИ

Все вышесказанное приводит к следующему: цель откровения состоит в том, чтобы дух изменил и физическую природу человека. Если бы человек был задуман как существо исключительно духовное, у него не было бы тела. Смысл религиозной жизни в этом материальном мире заключается в том, чтобы привлечь все стороны человеческой натуры к служению Б-гу: «”И возлюби Б-га, Всесильного твоего, всем сердцем твоим” (Дворим, 6:5) – это значит обоими своими началами» (Брохос, 54а). Такое взаимодействие с Б-гом возвышает не только физическую природу человека, но и его духовную жизнь, добавляя ей порыв и энергию физических желаний. Человек, как существо интеллектуальное, страстей лишен: его эмоции и желания укрощает контроль разума. Но животная энергия, независимо от того, заключена ли она в животном или в человеческих инстинктах, мощна и неукротима. Как сказано в Мишлей, Притчах Соломоновых, «Много прибавляет сила быка» (14:4), когда животное начало в человеке не воюет с разумом, а подчиняется ему, вся сила его страстей превращается в жизнь, полную святости.

Именно поэтому омер приносился из ячменя – пищи животных. Ибо задача этого периода (время счета омера) состоит в трансформации «животной души» евреев, незатронутой первоначальным откровением в Египте.

Как можно этого достичь? Ответ: с помощью размышлений. Размышления о природе Б-га пробуждают любовь и страх. Вначале, когда человек осознает, что бунт, гордыня, животное упрямство все еще являются мощными элементами его природы, он должен «убежать» от них. Это – период подавления. Но как только он покинул «Египет» искушения, наступает время размышлений и сублимации, когда две стороны человеческой натуры не борются более за власть, когда дух правит, а физическое начало трансформируется.

Поэтому писал царь Соломон: «Мы побежим за тобой». Побежим, ибо наше служение ускоряется за счет этого нового источника энергии. Мы, ибо это уже от нас самих, а не от Б-га исходит религиозный порыв. И «мы» – местоимение множественного числа, ибо обе стороны нашей натуры вовлечены в усилие приблизиться к Б-гу, и одна поддерживает другую.

ФИНАЛ

Но есть и следующий этап. При Исходе был Б-жественный зов. Во время счета омера был ответ на этот зов со стороны человека. Но при даровании Торы произошло полное устранение человека перед лицом Б-га. В течение сорока девяти дней, пока человек трансформировал себя, он все еще оставался собой, используя свои силы и полагаясь на себя самого. Но у горы Синай, перед лицом Б-га, «при каждом слове, исходившем из уст Святого, благословен Он, души сынов Израиля покидали тела» (Шабос, 88б). Они были пусты: единственной реальностью был сам Б-г.

Поэтому на Пейсах мы не можем есть квасной хлеб. Вначале, когда гордыня и желание самоутвердиться сохраняют свою власть, их надо подавить, устранить. С ними невозможно бороться силой разума, поскольку они в состоянии его сбить с пути: «мудры они, дабы творить зло» (Ирмиягу, 4: 22).

В период счета омера мы используем свой разум, чтобы переориентировать наши эмоции. Мы используем внутреннюю «закваску», чтобы изменить себя.

А когда в Швуэс мы, наконец, достигаем финала – полной открытости всего нашего существа для Б-га, – вот тогда мы обязаны употреблять квасной хлеб, превращая все без исключения элементы нашей природы в канал, проводящий Б-жественный свет в мир.

КАЖДЫЙ ДЕНЬ

Сказали мудрецы: «Во всяком поколении и каждый день человек должен смотреть на себя так, словно в этот день вышел он из Египта» (Псохим, 116б, Тания, ч.1, гл. 47). В самой первой утренней молитве мы говорим: «Признаю я перед Тобою...» (молитва Мойде ани). Это признание, это подчинение Б-гу предшествует нашему осознанному пониманию. Это – Нисан нашего дня, это – персональный Исход.

Затем в утренней молитве идут псалмы восхваления (Псукей д’зимра) и молитва Шма с сопутствующими ей благословениями. Это молитвы размышления и понимания. Первая фраза молитвы Шма «Слушай, Исроэл» означает «понимай». Такая медитация пробуждает чувства, и любовь к Б-гу овладевает «всем сердцем твоим, всей душой твоей, всем твоим достоянием». Это – ежедневный эквивалент Ияра и счета омера.

Но все это пока представляет собой лишь сражение с «животной половиной» человеческой природы (битул а-йеш). Нам еще предстоит достичь полного устранения самосознания (битул би-мециюс), что достигается в молитве Амида, когда мы не в состоянии сами говорить, подобно «рабу, стоящему перед господином» (Шабос, 10а). Мы сами по себе лишены слов. Мы просим перед началом этой молитвы: «О, Г-сподь, открой уста мои». И это – Сиван нашего дня, когда мы подобно евреям у горы Синай встречаемся со всеобъемлющим Б-жественным присутствием.

ДЕНЬ ПОСЛЕ ШАБАТА

Теперь, наконец, мы поняли, почему Тора во фразе, анализом которой мы начали нашу беседу, говорит: «от второго дня после дня празднования (Субботы)», а не «после Пейсаха».

Достижение трансформации «животной души» требует огромных запасов духовной энергии. Чтобы вырвать сынов Израиля из глубин нечистоты, нужен был не ангел, не посланник, а сам Б-г во всей Его Славе. Если это применимо к бегству от зла, то тем более относится к трансформации зла в добро. Для этого нужен духовный источник, способный проникнуть в самое сердце зла, и при этом не поддаться ему.

Суббота – это источник интенсивной духовности. Это пик недели. Но все же он относится к неделе, то есть к конечному, ограниченному времени. «День после Субботы» относится к следующему этапу, лежащему за пределами времени, к Высшему Откровению, выходящему за рамки этого мира.

Чтобы вести счет сорока девяти дням омера или, иначе говоря, чтобы превратить в священное всякое чувство, которое мы испытываем, нам нужно основывать свои усилия на «дне после Субботы» – то есть на Б-жественном свете, идущем из-за пределов этого мира.

<< содержание

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

E-mail:   lechaim@lechaim.ru