[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2000 ХЕШВАН 5761 — 11 (103)
Подвижник и врачеватель
Борис Бенькович
Автор – Борис Ильич Бенькович, врач, доктор медицинских наук, кандидат биологических наук, профессор, действительный член Российской академии естествознания, Нью-Йоркской академии наук и других hоссийских и международных академий и научных обществ. Сфера его научных интересов – клиническая нейропсихофармакология.
Идея написать этот материал родилась в результате бесед с Главным раввином России Берлом Лазаром, человеком, в короткий срок сумевшим сделать чрезвычайно много в становлении полноценной еврейской жизни в стране. Встречи с ним произвели на меня глубокое впечатление.Раввин убежден, что восстановление памяти о евреях, внесших весомый вклад в развитие науки и культуры России, имеет большое значение для культурно-просветительского уровня нашей диаспоры. Невозможно с ним не согласиться, и я счел своим долгом осуществить задумку, возникшую в наших с ним беседах: рассказать о замечательном медике – моем отце.
С самого детства
Илюша Бенькович родился 23 апреля 1905 года в маленьком городке Сураж, что на границе Польши и Белоруссии, в семье крупного предпринимателя. Отец его имел высшее техническое образование, выучился в Германии. Мать, рожденная в семье адвоката, была музыкантом, закончила консерваторию. Илюша – их третий ребенок. Это был худенький мальчик с пышной копной кудрявых волос, с умными, пытливыми глазами, восторженно взирающими на окружающий мир.
Пятилетний Илья подолгу засиживался за книгами, рассматривая красочные иллюстрации, засыпал родителей вопросами, подчас ставя их в тупик. Он самостоятельно изучал русскую и еврейскую письменность и к моменту поступления в хедер уже мог читать и писать на идише и по-русски. Не удивительно, что там ему было довольно скучно, и нехитрую программу хедера он освоил быстро, без особых усилий. С годами Илюшина страсть к книгам не остывала, за ними он проводил все свободное время, а потом с удовольствием обсуждал их со взрослыми, иной раз просто шокируя их не по возрасту серьезными и логичными умозаключениями. Он читал Тору, Талмуд и одновременно книги еврейских и русских писателей. Родителей беспокоило, что ребенок практически не бывает на улице, не играет со сверстниками, а он им отвечал, что это неинтересно. Природный интеллект существенно обгонял его возраст.
После хедера Илья, с первого раза преодолев пятипроцентную норму, поступил в гомельское реальное училище. И здесь проявляется его неукротимая тяга к знаниям, стремление постичь как можно больше в сравнительно короткий срок. Ему удавалось сдавать экзамены экстерном, не раз проходить двухлетнюю программу за год. К детям евреев относились предвзято, но даже педагоги-антисемиты, а таких было в училище немало, всегда хвалили мальчика, когда родители приезжали проведать сына. Однако училище Илюша не закончил: помешали события 1917 года.
Этот период был тяжелым испытанием для семьи Беньковичей, полным невзгод и потрясений. Отец потерял практически все свое состояние, мать стала часто и подолгу болеть. Вернувшись домой, Илюша, дабы не усугублять и без того тяжелейшее положение родителей, не откладывая решил заняться репетиторством. Однако с учетом новых веяний это оказалось не просто. На него стали писать доносы, в которых особое внимание обращалось на былое высокое имущественное положение его отца. Из-за этого возникало много сложностей даже с получением временных заработков. Посоветовавшись с родителями, Илья решает уехать в Астрахань, где в то время жил его сводный брат. Но и там ему пришлось перебиваться случайными заработками: он работал и писарем, и электриком, и варил ваксу, словом, не гнушался никаким трудом.
Илья Бенькович. 1930 год.
Из любви к матери
Конечно, юноша очень тяжело переживал свое положение, нестерпимо хотелось учиться. В итоге ему все же удалось экстерном сдать экзамены за курс средней школы, и теперь у него появилась новая, казалось бы, несбыточная мечта – стать врачом. Илья очень любил мать, и ему казалось, что, став врачом, он несомненно поставит ее на ноги, вернет к полноценной жизни. Увы, мечта была несбыточной, ведь одной из главных причин многих материнских недугов была утрата положения и состояния семьи и очень болезненная адаптация в новых социальных условиях!
Понимая, что в Астрахани он не сможет осуществить задуманное, по совету брата Илья решает переехать в Ростов-на-Дону к дальним родственникам, у которых можно было ненадолго остановиться. И влечет его туда вот что: в результате военных действий в Ростов-на-Дону в этот период перебазировался практически весь медицинский факультет Варшавского университета с блестящим составом профессуры.
Ученая элита Варшавского университета адаптировалась здесь с трудом. Старые маститые профессора тяжело воспринимали новые малоприемлемые для них социальные порядки, переживали утрату прежней престижной работы в сытой и благополучной Варшаве. Они с недоверием и пренебрежением относились к разношерстной, разновозрастной студенческой массе, в которой, как правило, доминировали представители той социальной среды, с которой у них всегда очень сложно складывались отношения. Большинству профессоров в немалой степени были свойственны антисемитские воззрения, причем проявлений государственного антисемитизма в тот короткий период 1920-1930-х годов в Советской России еще не наблюдалось.
Итак, озаренный мечтой стать студентом медицинского факультета Северо-Кавказского университета, Илья перебрался в Ростов-на-Дону. К этому времени он уже достаточно коммуникабельный, интеллигентный молодой человек. Перебиваться случайными заработками для него было не ново. Он даже ухитряется материально помогать родителям и в то же время стремительно направляет все усилия к осуществлению заветной мечты – поступлению на медицинский факультет. В итоге одаренный юноша становится студентом, получает место в общежитии и с головой уходит в учебу.
Роза Бенькович-Богатина и Илья Бенькович. 1936 год.
Экзамен на прочность
Практически все свободное от занятий время Илья проводит в анатомическом театре и на кафедре физиологии. Учится он очень увлеченно, жадно, буквально засыпает преподавателей нескончаемыми вопросами. Вскоре его уже все знают на медицинском факультете: хотя юноша значительно моложе многих своих коллег, но успешно редактирует факультетскую газету «За медицинские кадры», возглавляет научное студенческое общество. И при всей этой занятости Илья с удовольствием всем и во всем помогает.
У него появилось много друзей. Его стали замечать именитые профессора. Пытливый молодой человек привлекал внимание даже очень строгих и малоэмоциональных представителей варшавской профессуры. Приходя на практику в клинику, Илья с огромным интересом погружается в ее работу и определенно отдает предпочтение кафедре нервных и душевных болезней. Эту кафедру возглавляют известные ученые – психиатр академик Ющенко и невролог-нейрохирург профессор Эмдин. Заметив неукротимое желание студента приобщиться к научной проблематике, разрабатываемой одной из ведущих кафедр медицинского факультета, посоветовавшись, ученые решили проверить молодого человека на «прочность». Эмдин предлагает студенту четвертого курса Илье Беньковичу разработать заведомо непосильную, на его взгляд, научную тему: изучение реактивности сосудистых сплетений головного мозга на фоне нейроинфекции (сыпной тиф, скарлатина, корь и др.). Методический подход к разработке этой сложнейшей темы также предлагается разработать самому студенту.
Даже с современных позиций порученное Илье представляется чрезвычайно сложным, к тому же опасным: речь идет о работе с секционным материалом инфекционных больных! Долгие вечера после занятий Илья проводит в библиотеке университета, пытаясь охватить всю доступную в тот период специальную литературу. Хотя фонды университетской библиотеки достаточно богаты, ведь они вместили в себя большую часть медицинской литературы из Варшавского университета, в которой представлены основные работы большинства известных европейских специалистов, студенту не удалось обнаружить практически ни одного исследования, которое могло хотя бы теоретически облегчить его поиск. Что делать? Обложившись атласами и учебными пособиями, советуясь со специалистами, Бенькович самостоятельно намечает план предстоящей работы, разрабатывает ее методику. Со всем этим он приходит к профессору Павлу Эмдину, человеку чрезвычайно вспыльчивому, бескомпромиссному и резкому в оценках и суждениях. Отец рассказывал, что, направляясь к профессору, он очень волновался, но, придя и положив ему на письменный стол свои разработки, как-то сразу успокоился. Профессор с удивлением взглянул на него: видно, после предложенной темы он не рассчитывал его здесь увидеть. Молча перелистав принесенные записи, все же сказал, чтобы тот зашел через пару дней.
Илья Бенькович. 1941 год.
Начало научной работы и ранняя карьера
Эти дни отец провел в непреодолимом напряжении, не в силах сосредоточиться на текущих занятиях. А утром назначенного дня он уже сидел у кабинета профессора. Подойдя к кабинету, Павел Иосифович снова окинул отца удивленным взглядом, но уже с оттенком трудно скрываемого интереса, предложил войти в кабинет и сказал, что считает подготовленные материалы интересными и разрешает начать исследовательскую работу.
С той поры все свободное время отец проводил в патоморфологической лаборатории, осуществляя свой замысел. Однажды, работая с секционным материалом скончавшегося от сыпного тифа, он случайно порезал палец, и, хотя были предприняты все возможные профилактические меры, к вечеру у него сильно подскочила температура. Все, включая профессора, были уверены, что начинается сыпной тиф. К счастью, у отца оказалась банальная простуда: в секционном зале, где приходилось работать часами, было очень холодно!
Время бежит быстро. Вот уже с отличием окончен университет. Отцу предложили поступать в аспирантуру, и он выбрал сразу две кафедры – физиологии, возглавляемую известным ученым академиком Рожанским, и кафедру неврологии и нейрохирургии под руководством профессора Эмдина. Успешно сдав экзамены, он зачисляется одновременно в две аспирантуры. На базе обеих кафедр он продолжает начатую в студенчестве исследовательскую работу, посвященную изучению реактивности сосудистых сплетений головного мозга. Большую часть времени отец посвящал работе в клинике нервных болезней и нейрохирургии.
Учеба в двух аспирантурах, врачебная практика невролога-нейрохирурга заполняют всю его жизнь, а руководство краевого отдела здравоохранения предлагает ему заняться еще и весьма актуальной в тот период организационной работой. Молодой врач становится начальником управления научно-исследовательскими институтами Северо-Кавказского края, а край этот – все северокавказские республики (Северная Осетия, Кабардино-Балкария, Чечено-Ингушетия, Калмыкия и др.), Ростовская область, Ставропольский край и другие территории. На его территории работало 22 научно-исследовательских института!
Трудно сказать, из какого количества часов складывались сутки отца, но в течение нескольких лет он успешно сочетал исследовательскую деятельность с научно-организационной. Впоследствии его еще избирают и председателем ученого совета Северо-Кавказского краевого отдела здравоохранения. Отец рассказывал мне, как складывались отношения у него, еще в недавнем прошлом студента, с профессорами, его бывшими учителями. И надо сказать, в основе этих отношений всегда лежало неизменное уважение отца к ним и желание как можно глубже каждого понять и пойти навстречу. Никогда при этом он не подчеркивал своего административного превосходства.
Вероятно, успехи отца в организации и становлении научной медицины на Северном Кавказе вскоре были замечены: его неожиданно перевели в Харьков – тогда столицу Украины, начальником Управления научно-исследовательскими учреждениями наркомата здравоохранения Украины и заместителем наркома здравоохранения Украины по науке. Наркомом здравоохранения Украины был доктор Канторович.
Столица Украины в ту пору представляла собой крупнейший центр медицинской науки. Особенно успешно развивалось психоневрологическое направление. Работая в новой должности, отец много сил отдал созданию в Харькове Украинской психоневрологической академии, которая впоследствии объединила под своей крышей выдающихся ученых-неврологов и психиатров (психиатры академик Ющенко, профессор Гольденберг, братья-неврологи профессора Геймановичи, патофизиолог профессор Альперн и другие). К сожалению, плодотворный период работы отца в Харькове оказался не очень продолжительным: надвигался трагический 1937-й.
Был репрессирован и нарком здравоохранения Украины доктор Канторович, который вскоре погиб в застенках ГПУ-НКВД. Тогда же один из бывших коллег и друзей отца по работе в Ростове-на-Дону профессор Гаркави предлагает ему оставить научно-организационную работу и сосредоточиться на исследовательской деятельности в возглавляемой им клинике нервных болезней и нейрохирургии Горьковского медицинского института. После некоторых раздумий отец принимает его предложение.
С трудом получив согласие Наркомата здравоохранения, он переезжает в Горький. Это решение в прямом смысле продлило жизнь моего отца, ибо, оставшись в Харькове, он, безусловно, не избежал бы участи Канторовича. В Горьком он вновь получил возможность с головой уйти в исследовательскую работу. Продолжая разработку начатой еще в Ростове-на-Дону проблемы, связанной с изучением реактивности сосудистых сплетений головного мозга, он возобновляет нейрохирургическую и неврологическую практику в клинике нервных болезней и нейрохирургии Горьковского медицинского института. Итогом его многолетних научных поисков стала книга «Сосудистые сплетения мозга при инфекционных заболеваниях», впервые осветившая многие аспекты прежде совсем не исследованной проблемы. Выход книги был отмечен блестящими отзывами ведущих неврологов страны: академиков Гращенкова, Кроля, Сеппа и других. Вскоре ее перевели на многие европейские языки.
Этот период – значительная веха в жизни отца, да, собственно, и моей. В гостях у профессора Гаркави отец встретил Розу Богатину, влюбился, и спустя недолгое время сочетался с ней законным браком. Девушка оказалась дочерью саратовского раввина Иосифа Богатина. Вскоре после брака дочери его репрессировали. Однако это обстоятельство ни в чем не поколебало моего отца. Вплоть до ареста раввина они были очень дружны, отец часто приезжал в Саратов, где долгие зимние вечера они проводили за интереснейшими беседами. Мой дед был исключительно одаренным и всесторонне образованным человеком (о его жизни см. «Лехаим» № 7, 1999).
Определившись в личной жизни, отец опять с головой уходит в разработку актуальнейших для клинической неврологии и нейрохирургии проблем, изучает белковый обмен в головном мозгу, клиническую синдромологию и патоморфологию черепно-мозговой травмы. В этой связи он плодотворно сотрудничает с профессором Городисской – ученицей известного биохимика академика Палладина.
Тогда же судьба ставит отца перед нелегким выбором. Академик Кроль, возглавлявший клинику нервных болезней первого московского медицинского института и одновременно являвшийся главным неврологом Кремлевской больницы, предлагает отцу возглавить «Кремлевку», а Наркомат здравоохранения – вновь создаваемый Хабаровский медицинский институт. Взвесив оба предложения, он решает остаться на своем месте и сосредоточиться на проводимых научных исследованиях. И не зря: к середине 1941 года он блестяще завершает работу над докторской диссертацией. Защита была назначена во Всесоюзном институте экспериментальной медицины им. Горького, ВИЭМ, на июнь 1941 года…
В боевом строю
Однако плодотворная научная работа неожиданно прервалась – началась Великая Отечественная война. Отказавшись от положенной брони, в первые же дни отец уходит в действующую армию: сначала он возглавляет нейрохирургическое отделение полевого подвижного госпиталя, а потом полевой подвижной нейрохирургический госпиталь Московского военного округа. Однажды в Москве на совещании в Главном военно-медицинском управлении Красной армии отец случайно встречается с директором ВИЭМа академиком Гращенковым. Оказывается, тот разыскивает его, чтобы сообщить: отец рекомендован на должность начальника базового госпиталя ВИЭМа, который должен быть развернут на базе Уральского военного округа. Отец возражает, но через пару часов Гращенков вручает ему приказ о назначении на новую должность.
И вот уже на базе бывшего старого бальнеологического санатория «Кисигач» на Южном Урале развертываются подразделения ВИЭМа, возглавляемые известнейшими учеными (академик Гращенков, профессор Лурия и другие). В сравнительно короткий срок отцу удается переоборудовать абсолютно неприспособленные для проведения научных исследований помещения санатория. Все годы войны свое вынужденное администрирование он сочетает с активной невролого-нейрохирургической практикой, интенсивно продолжает исследовательскую работу, начатую в Горьком. Опыт работы в госпитале еще больше обогатил его докторскую диссертацию.
В 1944 году по просьбе наркома здравоохранения СССР полковник медицинской службы Илья Бенькович поступает в распоряжение управления науки Наркомата здравоохранения. Наконец-то проходит защита его докторской диссертации, получившей блестящие отзывы ведущих неврологов, биохимиков и патоморфологов. Ему предлагают возглавить кафедру нервных болезней и нейрохирургии во вновь организуемом Северо-Осетинском государственном медицинском институте (г. Орджоникидзе – Владикавказ). За короткое время отцу удается создать базу для нормальной работы новой кафедры и клиники. Здесь он успешно работает несколько лет. В эти годы выходит в свет его книга «Белковый обмен в головном мозге», которую он посвящает своей жене и верной сотруднице доктору Розе Бенькович. Книга с большим интересом была встречена в научном мире и впоследствии переведена на английский язык.
А в семье Беньковичей уже растут двое детей: дочь Женя и сын Борис, то есть я. В будущем Евгения станет ученым-биохимиком, доктором наук, как и отец, активно займется исследованием проблем биохимии мозга, а я – неврологом-нейропсихофармакологом, разрабатывающим проблемы воздействия нейрофармакологических препаратов на мозг человека.
Что до отца, то в дальнейшем по предложению Наркомата здравоохранения СССР он создавал и возглавлял ряд новых кафедр и клиник неврологии и нейрохирургии в нескольких создаваемых медицинских институтах – в Челябинске, Ворошиловграде и других городах. В период 50-х, печально известных так называемым «делом врачей», отец был вынужден отойти от научно-педагогической деятельности, и тогда он целиком окунается в исследовательскую работу.
Всегда на передовой
В послевоенные годы в стране оказалось огромное количество инвалидов с огнестрельным и травматическим поражением спиного мозга, и Министерство здравоохранения СССР, несмотря на широкую антисемитскую кампанию, предложило отцу организовать клинику восстановительной терапии спинальных поражений на базе Всесоюзного научно-исследовательского института физических методов лечения и климатотерапии им. Сеченова. Клиника была им создана на базе одного из санаториев Крымского грязевого курорта Саки. В прошлом здесь работал известный нейрохирург – главный нейрохирург Красной армии академик Бурденко. В короткие сроки создав приемлемые условия, отец приступает к активной лечебной работе с этой тяжелейшей, а порой почти безнадежной категорией больных. В воспоминаниях моего детства Саки – это улицы и прекрасные парковые аллеи, запруженные огромным количеством колясок с ручным управлением. Известно, что большая часть этой категории больных вовсе была прикована к постели: люди страдали от пролежней, у них прогрессировали атрофические процессы. Все свои внимание и опыт отец сосредоточил на разработке адекватной комплексной методики восстановительной терапии, использующей местные бальнеологические возможности (ропа, лечебная грязь и другие). В результате такая методика была создана и представлена на суд научно-медицинской общественности. Повторюсь: вся страна находилась под впечатлением публикаций по «делу врачей» и боролась с космополитизмом. Несмотря на это, после бурного обсуждения в Центральном институте курортологии и Министерстве здравоохранения СССР методика отца была признана эффективной, утверждена Главным ученым советом МЗ СССР и рекомендована к применению. Приказ был подписан известным хирургом – первым заместителем министра здравоохранения СССР профессором Кочергиным.
Вернувшись в Саки, отец приступает к активному использованию своей методики, и через короткое время ее эффективность была убедительно подтверждена. Помню, как в клинику к отцу попал известный баритон – солист Государственного академического Большого театра СССР, лауреат многих государственных премий, народный артист СССР Алексей Иванов. Страдая тяжелейшим воспалительным процессом в спинном мозгу, он безрезультатно лечился во многих неврологических клиниках Москвы и Ленинграда. Попав к отцу абсолютно обездвиженным, с множеством пролежней и расстройством тазовых функций, спустя всего полгода он покинул клинику лишь с палочкой в руках, вскоре прислал отцу свой портрет из музея Большого театра с надписью: «Дорогому Илье Львовичу, моему исцелителю, возвратившему к жизни и благородному труду». А через несколько месяцев он уже успешно выступал на прославленной сцене и много гастролировал. В Большом вновь появились неподражаемые Риголетто, Мазепа и другие не менее замечательные его герои. Видя Иванова на сцене, невозможно было представить, что совсем недавно этот человек был безнадежно прикован к постели. Как-то Алексей Петрович показал отцу газету с некрологом о его смерти. Теперь это могло вызвать только иронию.
Долгие годы их с отцом связывала дружба, мы бывали на даче Иванова в Петрово-Дальнем, где собирался цвет творческой интеллигенции тех лет. В те же годы отец поддерживал теплые отношения и переписывался с поэтом И. Сельвинским, писателем И. Эренбургом и другими.
Когда в стране началась эпидемия полиомиелита у детей, отцу предложили организовать и возглавить клинику восстановительной терапии для пострадавших от этой тяжелей болезни в Евпатории. И вновь была проведена колоссальная работа, достигнутые результаты представлены во многих научных публикациях, в газетах «Правда Украины» и «Медицинский работник». Отец ежедневно получал от 50 до 100 и более писем с просьбами о госпитализации в клинику больных детей. Естественно, возможности клиники не позволяли принять всех нуждающихся, однако отец делал практически невозможное. Как всегда, весь накопленный опыт он обобщил и представил в книге «Полиомиелит и методы его курортного лечения».
Позже отец возглавлял клинику восстановительной терапии последствий черепно-мозговой травмы Всесоюзного научно-исследовательского института физических методов лечения и климатотерапии в Ялте, работал в клиниках Минска, Москвы, активно занимался консультативной работой и даже был удостоен почетного звания «Заслуженный деятель науки».
Последние годы жизни он посвятил обобщению своего богатейшего опыта в книге «Компенсаторно-приспособительные процессы в нервной системе и методы их активной стимуляции». Предисловие к ней написал известнейший физиолог академик Анохин. К сожалению, при жизни отца она не вышла.
Профессор Бенькович и слушатели факультета усовершенствования врачей. Ленинград. 1961 год.
Династия
Отец всегда был увлекающейся натурой, писал стихи. Он бескорыстно врачевал не только тела, но и души страждущих. В нем был заключен блестящий талант психотерапевта. Меня всегда поражала его неустанная подвижническая деятельность… И всегда рядом с ним была моя мама – Роза. Бенькович-Богатина, талантливый врач, умница, человек огромной души. На мой взгляд, это была счастливая пара. Пример любимых родителей оказался решающим в выборе профессии для нас с сестрой, по мере возможности мы продолжили их дело. Блестящим врачом, хирургом был и муж сестры – Илья Израилевич Гершанович, всю войну прошедший в десантных войсках, впоследствии возглавлявший одну из московских больниц. Он скончался от инфаркта миокарда стоя за операционным столом. Его дочь, моя племянница Изабелла Гершанович, окончила медицинский институт. Еще студенткой она активно занималась изучением патологии нервной системы, опубликовала ряд интересных научных работ. За год до окончания клинической ординатуры она с успехом защитила кандидатскую диссертацию на стыке фармакологии и психиатрии. Словом, всю нашу семью с уверенностью можно назвать врачебной династией.
Ко всему сказанному нужно добавить, что всю свою жизнь мои родители оставались евреями, были преданы иудейской традиции и в таком же духе воспитали детей.
Я писал эту статью, чтобы отдать дань памяти известному ученому, талантливому врачевателю, прекрасному человеку, всю свою жизнь посвятившему борьбе за здоровье людей. Не мне судить, насколько это удалось.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru