[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ОКТЯБРЬ 2000 ТИШРЕЙ 5761 — 10 (102)
Ассимиляция
Борис Мильштейн
Как увязать благородное дело приема евреев в Германию с попыткой их дальнейшей ассимиляции? Чья эта затея? Рядового чиновника или политика государственного масштаба?
Приехав из бывшего СССР, где в течение всего времени целенаправленно велась политика ассимиляции евреев, мы, в основной своей массе, были евреями только по паспорту. Не знаем ни языка, ни традиций. Не знаем истинную историю своего народа. И воспитывала нас наша родная Коммунистическая партия не только в отрицании существования Б-га, но и в неприятии духовного наследия еврейского народа. Не потому ли и выросли мы такими рьяными атеистами? А наш самый научный совковый атеизм – это не только отрицание религиозных представлений, но и выхолащивание из человеческой памяти родственный связей, той ниточки жизни, которая передает из поколения в поколение всю массу накопленных знаний, традиций, обычаев, без которых немыслима ни одна существующая на земном шаре цивилизация, ни один народ. Но что-то в нас до сих пор сидит, несмотря на тысячелетние гонения и унижения ген какой-то, который, наверное, и называется «еврейская душа», благодаря чему мы все-таки подспудно сохранили крупицы индивидуальности своего народа, потаенное желание быть евреями, которые и привезли с собой в Германию.
При всей сложности эмигрантской жизни, самое печальное то, что нас и дальше пытаются ассимилировать. Происходит это довольно-таки просто.
Можно ли возродить любую нацию без ее истории, культуры, без веры предков? Это только по Ленину: «Религия — это опиум для народа», а фактически любая религия — это прежде всего история народа, культура, основа духовности, нравственности. За примером далеко ходить не приходится. Попрание коммунистической идеологией православия на Руси привело к деградации русского народа. Мы тоже деградировали совместно со своими соседями, быть может в меньшей степени. А приехав сюда, почему-то не встретили понимания чиновников, занимающихся нашим распределением и обустройством на новом месте.
Одной из особенностей нашей религии является то, что невозможно верующему человеку далеко жить от синагоги. Он должен на встречу Субботы приходить пешком. И еще одна особенность заключается в том, что в синагоге для чтения молитв должно присутствовать минимум 10 мужчин.
Вероятно, этого не знают немецкий чиновники, занимающиеся расселением, а точнее рассеиванием евреев-эмигрантов по различным маленьким городкам Германии, где по их представлению мы должны быстрее интегрироваться в немецкую жизнь, что для нас тоже очень актуально. Но желание не всегда бывает действительным И расселение евреев-эмигрантов по несколько семей в небольшие населенные пункты способствует только дальнейшей ассимиляции, а не интеграции. А эти два понятия путать недопустимо.
Можно ли приобщить еврея к его религии, к тому, чтобы он исполнял Субботу, ходил в синагогу, если ее в округе на десятки километров нет. Особенно это относится к новым землям. Сперва наци начали свое гнусное дело, а довершили его местные коммунисты под чутким руководством ЦК КПСС. Каким нужно быть верующим евреем, чтобы за тридевять земель добираться до синагоги! К сожалению, среди нас таких мало. Советская власть в этом добилась внушительного результата.
Я не ратую за то, чтобы нас, эмигрантов, поселяли только в большие города. Мы всегда жили обособленно от других народов, жили в своем гетто. Это только во время Катастрофы слово «гетто» стало зловещим. Было бы лучше и для нас эмигрантов, да и для местного населения, если бы нас поселяли в тех местах, где до Катастрофы жили евреи, где когда-то были синагоги, были еврейские общины, остались еврейские кладбища. И чтобы аура прежних общин, мест нашего обитания благотворно влияла на помыслы и поступки, способствовали восстановлению не только материальных ценностей, но и, главное, возрождению духовного наследия.
Те конфликты и недоразумения, которые происходят в первые же минуты пребывания эмигранта на немецкой земле (свидетелем которых я был неоднократно, например в Потсдаме и Дессау; так в Дессау не нашлось места в общежитии для женщины на седьмом месяце беременности), можно было бы избежать, если в каждом распределителе на постоянной основе работал бы представитель Центральной благотворительной организации евреев Германии (ZWST), чтобы с первых же шагов в неизвестное будущее каждый эмигрант смог почувствовать заботу и участие в своей судьбе представителя еврейской общины. А еще лучше, если этим представителем будет эмигрант, который на своей шкуре уже испытал все «прелести» эмигрантской жизни.
Это только один из возможных вариантов, чтобы помочь евреям вернуться к истокам своей религии. К тому же, к Б-гу никогда не поздно!
Мне могут возразить, что если я такой большой поборник еврейства, то нужно было ехать в Израиль и там, хоть на одну проблему было бы меньше. Может быть и так. Но вот к какому умозаключению я пришел, уже живя здесь.
Моя фамилия Мильштейн. Детство прошло с соответствующими эпитетами на Украине среди русских и украинских фамилий. И как любой из нас интересовался смысловым значением своей фамилии в переводе на русский язык, так и я пытался узнать, что же означает моя фамилия. «Штейн» – это понятно, камень, а вот «Миль»? И ни один знаток ни еврейского, ни немецкого языков не смог мне тогда толком ответить. И только лишь учась здесь на шестимесячных курсах немецкого языка, я получил объяснение от руководителя наших занятий, что в древние времена на территории современной Германии расстояния на дорогах исчислялись в милях. И на обочинах этих дорог на каждой миле устанавливалась веха, изготовленная из камня. Эта каменная веха и вошла в немецкий язык под названием мильштейн. Так что я могу предполагать, что истоки моей фамилии как-то связаны с этими камнями на дорогах древней Германии и то, что мои предки каким-то образом имели отношение к ним. Вероятно, изготавливали эти камни, или устанавливали их на дорогах, или торговали ими, – вариантов много, но можно с уверенностью предположить, что мои предки жили когда-то на территории современной Германии. Так что я здесь, получается, не совсем случайно. После исхода моего народа из Израиля и рассеивания его по всему миру, часть евреев поселилась на этих землях еще со времен древнего Рима. И, видать, Б-гу было угодно, чтобы я вернулся на родину своих предков. Таких, как я – много. А так как мои предки строили здесь дороги и по этим дорогам ходили по субботам в синагоги, так почему мне и таким же, как я, не позволить ходить в те же синагоги? (Правда, в Потсдаме, где я живу, в приснопамятные времена синагогу разрушили и вопрос о ее восстановлении городскими властями до сих пор не решен). А нас все пытаются и дальше ассимилировать. Может потому и не торопятся восстанавливать? И не только в Потсдаме. Но, уверен, из этого ничего не выйдет. Подтверждением тому служит тысячелетняя история моего народа.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru